— Мы не сможем вернуться к этому вопросу позже, — твердо сказала я, — потому что пути и дороги были запутаны специально, чтобы никто не мог найти это место.
— С одной стороны, это очень удобно, — сказала мама. — Имеет смысл. Тайное убежище… откуда мы сможем рассылать указания и передавать чары. Но надо бы наладить каналы сообщения…
Она обращалась больше к себе, чем ко мне. Мысль ее причудливо вилась и изменялась вне зависимости от колебаний, которые производили мои слова.
— Кстати, ты видела, что бабушка доварила твой приворот?
— Да.
— Нехорошо оставлять такие заклинания недоваренными.
— Я знаю. Мне нужен был… А, неважно.
— Чувства могут остыть. И тогда все насмарку.
— Все было бы нормально, — огрызнулась я.
— Но это же не для оборотня?
— Мам…
— Ну да, у тебя не настолько плохой вкус.
Мы дошли до кухни. Бабушка забрала ведро с молоком химеры и пообещала приготовить пирог к ужину.
Кухня еще больше преобразилась. Появилась полка, по которой расползся сервиз с мелкими розочками и золотыми каемочками, а еще какие-то полотенчики, прихваточки и кружевные занавески на окнах. Ух.
Альберта втянули в обсуждение меню предстоящего семейного ужина, а я почувствовала, как в висках начинают дудеть трубы приближающейся головной боли, и вышла на улицу.
Добрела до кресла-качалки и рухнула на гостеприимные подушки. Глядя на багровеющее небо с лиловыми облаками, качнулась раз, другой.
Ксенофонт появился совершенно бесшумно и запрыгнул мне на колени. Посмотрел долгим взглядом, медленно моргнул.
Я гладила кота и думала, что делать со свалившимися внезапно родственницами. А что будет, если они прознают про мага, привязанного к башне? Вот будет зоопарк. Тут такое начнется, что страшно даже вообразить.
— Ксенофонт. Нужно что-то делать… И быстро.
Котище перевернулся три раза и устроился у меня на коленях. Он собирался вздремнуть, пустив все на самотек. Помощи от кота никакой. И спросу никакого.
В хижине гремело, кипело и пыхтело. Стены едва могли сдержать напор чар, творимых бабушкой и матушкой.
И тут у меня впервые случился приступ пророческих видений. Сначала зачесался лоб. И мне бы сообразить, что это верный признак готовности третьего глаза устремить взор в будущее, но я проявила беспечность. До этого момента мне не доводилось "заглядывать за пелену грядущего". Но тут мой беспокойный дух рванулся из тела и воспарил, преодолевая условности времени и пространства.
Я ясно увидела себя сидящей за столом, на котором громоздились старомодные бабушкины тарелки и целый арсенал с вилками, ножами и ложками. Безупречная сервировка позволяет любой скандал представить в приличном свете.