Меня захлестнула волна неконтролируемой паники.
— Нет, нет, уберите!
— Ш-ш-ш, Мираль, — Мариус крепко сжал мою руку. — Посмотри на меня! Посмотри сейчас же!
Я встретилась с ним взглядом, и в голове раздался взволнованный голос — именно в сознании, потому что губы мужчины не шевелились: «Успокойся! Не надо это есть! Но придётся подыграть, поняла? Зачерпнёшь ложку и бросишь между нами под стол. Я всё подчищу».
— Мне даже ложкой противно зачерпывать чьи-то мозги! Тем более двариков!
Едва я произнесла это тихим голосом, как сидевшие с другого конца гости неприязненно покосились в мою сторону, а Иола зашипела в ухо:
— Ешь, мерзавка, тебе как раз не хватает мозгов!
От резкого комментария меня удержала просьба Мариуса:
— Прошу тебя, не спорь, просто сделай вид.
Пересилив себя, я взяла в руки золотую ложку и, не глядя, зачерпнула немного содержимого жуткого «десерта».
Вновь заиграла волшебная музыка, на сцене за троном появилось сразу несколько танцовщиц, но в этот раз их очарование не подействовало на разум.
Слева Иола как ни в чём не бывало поглощала содержимое черепной коробки. Тяжело дыша, я с трудом подавила рвотный позыв. Внутри меня всё протестовало, каждая клеточка вопила, что это неправильно!
Однако пришлось последовать совету Мариуса и незаметно вылить содержимое ложки под стол. Не прошло и секунды, как оттуда донеслось странное причмокивание.
«Мой фамильяр, — прошелестело в сознании. — Смотри сама».
— Что? Ой…
Я посмотрела вниз и задохнулась от удивления. Там ползала толстая оранжевая гусеница размером с таксу. Она то поднимала кверху забавную, напоминавшую мышиную, мордочку с длинными усиками, то тыкалась ею в зеркальную плитку пола. Когда рядом с ножкой кресла упало содержимое ложки Мариуса, я чуть не поперхнулась. Фамильяр поглощал мозги с завидным аппетитом. При этом мелькали острые зубки и длинный зелёный язычок.
— Его зовут Хлёб, он метёт всё подряд. Всегда выручит, — усмехнулся мужчина.
— Спасибо, — я подняла взгляд на своего спутника, уголки губ которого подрагивали в знакомой улыбке. Немного отлегло от сердца, было ясно, что гусеница и правда не подведёт. Если действовать аккуратно, обмана никто не заметит.
— Отблагодаришь, когда после обеда он попросит почесать ему брюшко.
— У него полный рот зубов, пусть лучше Арчи почешет клювом, — ответила я как можно тише.
Мариус негромко рассмеялся, я же покосилась на Рихта, который сидел, сложив на груди руки, и смотрел на выступление двух танцовщиц. Столовые приборы лежали напротив него нетронутыми. У меня вырвался вздох облегчения. Надеюсь, он тоже не будет есть эту гадость…