По его лицу стекала вода, по костюму стекала вода, и на волосах, мать его, тоже была вода.
— Позволь спросить? — прошипел Шин и прищурился, — Вода была хотя бы чистая?
— Д-да, — заикаясь выдохнула, и сама не заметила, как мои ноги обвились вокруг его талии.
— Это радует, — продолжил холодно парень, а потом нагнулся к моему уху, — В следующий раз не нужно так стараться покалечить себя, что бы я мог подержать тебя на руках, сайрен. Иначе…
— С чего ты взял, что… — я заметила взгляды друзей, и только сейчас поняла как всё это выглядело со стороны.
— Взял, Мари! Не делай глупостей. Это меня не впечатляет.
— Да что ты! — скривилась и слезла с него, а затем поклонилась, как это делал он, и выдала, — Прошу меня простить, что случайно свалилась на вашу голову.
— Ещё и врунишка. Глупая, неуклюжая и шумная врунишка!
Я раскрыла рот от подобной наглости, а смешки Веры и, появившейся на мои вопли Карины, добили меня. Поэтому я подняла ведро, и все остатки воды, а они были, вылила на голову Шину.
— Ой! Кажется я опять "нечаянно" что-то натворила из-за своей неуклюжести, господин Кенсин!!!
Шин встряхнул головой, специально забрызгав и меня.
— Бон Бон! — он с ухмылкой обратился к Бонни, и продолжил, — Сегодня можете с парнями маты не заносить. Пусть госпожа Мари, сперва их хорошенько вымоет.
— Хён, да ладно тебе! Она действительно не специально, — рассмеялся Рей.
— Значит, в следующий раз трижды подумает прежде чем с таким никчемным вестибулярным аппаратом лезть на высоту второго этажа!
Все это он говорил прямо мне в лицо и ухмылялся, а меня прямо ярость взяла. И за то, что я как дура себя из-за него веду, и за то, что он вот так вот берет и унижает меня.
— Унизить значит пытаешься? — прошептала, и вздрогнула, когда на его лице появилась просто таки стальная маска.
— Если бы унижал, я бы не ловил глупую дуру на лету, при этом бежав через всё татами, как идиот!
Я всхлипнула, а он резко указал на маты:
— Чтобы до вечера они блестели, и были зашиты полностью.
— Ч-что? Но я не умею…
— Учись! — шикнул парень, а я невольно отшатнулась, потому что не узнавала его.
Что я такого сказала? За что такая грубость? Он ведь за этот месяц ни разу не позволял себе такого!
Так я и смотрела ему вслед, пытаясь понять, где совершила ошибку. Почему он так отнёсся к безобидному желанию подразнить его? Он же не дурак и должен понимать, почему я это делала?
"Глупая идиотка и непроходимая тупица!" — именно с этими мыслями я продолжала зашивать эти чертовы маты, исколов себе все пальцы.
— Мари? — вздрогнула, и обернулась, подвинув фонарь, в сторону входа.