У меня волосы на голове дыбом встали, и мне показалось, что сейчас не двадцать первый век, бл***, а глухое средневековье.
— Я решил, Руслан. Если не ты, то я найду кого-то еще. Но Мария выйдет замуж только за нормального мужика с мозгами не в трусах, а на плечах.
По моей щеке покатилась слеза, и мной реально начало колотить. Мой мир разрушался по частям. Это было похоже на то, словно ты постоянно верил что сахар сладкий, но в него внезапно всыпали соль и все вкусы смешались. Медленно горечь разъедала беззаботную сладость, и ты прозревал. В мире есть не только вкус сладости, в нем оказывается так много вкусов, о которых тогда мне только предстояло узнать.
Воспоминания сменялись отрывками, и всё это проносилось перед моими глазами, пока я пыталась сосредоточенно следить за ночной дорогой. Прямо сейчас я познавала новый вкус — терпкий и липкий букет страха. Мне было настолько страшно, что в пересохшем горле, язык лип к небу так, словно я не чистила зубы год. Это и был вкус страха. Новый в моей кулинарной палитре, которая возвращала меня опять в воспоминания.
— Что мне делать, малой? Я не сбегу… — зашептала, и округлила от шока глаза, когда Петя обнял меня и спрятал в своих руках.
А ведь я и не заметила как он вырос. Не заметила, что в нашей семье был нормальный человек, пока я считала его странным.
— Я позвонил Тохе… — прошептал Петька огрубевшим голосом, — И попросил помощи.
— Ты звонил Антону? — я вскинула голову, и опешила во второй раз.
На меня смотрел суровый взгляд брата, который сейчас совершенно точно не напоминал мальчика которому семнадцать.
— Батя рехнулся окончательно на почве бабла, Мариш! Поэтому единственный способ играть против него — это стать фигурой на его шахматной доске.
— Я ни черта не поняла.
Петя выпустил меня из рук и протянул красную кофту, которая висела на держателе.
— Вытри слезы и слушай внимательно. Я давно наблюдаю за тем, что творится с папой. И видимо Руслан играет в этом не последнюю роль. Я считал его надежным мужиком, но упустил из виду жажду к золотому корыту.
— Петя, бл***! Ты можешь не философствовать, а сказать нормально! — я вытерла лицо, а брат припечатал.
— Ты сейчас же соберешь самое необходимое. Но я умоляю, Мариш, свои "диоры" и "лабутены" оставь дома! Только самое необходимое, — он поднялся и вытащил из кармана сотовый, — Это телефон моего друга. Он зареган на его имя, поэтому пока ты в России, должна пользоваться только ним.
Я встала следом и дрожащими руками взяла обычный старый смарт черного цвета.
— Дождись пока батя и мать разойдутся по комнатам, и выходи. Я отключу видеонаблюдение и открою ворота, а Тоха будет ждать тебя на повороте из поселка возле особняка Шестаковых. Он отвезет тебя к своему отцу.