Курт уловив направление моего взгляда, поморщился.
– В бою мечом задели. – Объяснил он глядя на культяпки пальцев. – Тана много раз пыталась делать мази, но ничего не получилось, слишком старая рана.
Я перевёл взгляд на девушку. А она хорошенькая. Русые волосы по-простому собраны в хвостик на затылке, точёный носик. А вот глаза вообще, как два бездонных колодца. Поймав мой взгляд, Тана покраснела и развернувшись, скрылась в сенях.
– Что планируешь делать, Кирилл? – поинтересовался Курт, когда мы закончили с ужином. – Ты теперь полностью здоров и не нуждаешься в нашей опеке.
Такая постановка вопроса немного меня озадачила. Я и сам последнее время часто задумывался о дальнейшей своей судьбе, но решения пока так и не смог принять.
– Курт, вам решать. Если стесняю вас – уйду. Попробую в барском селенье обжиться. И так не знаю, чем отплатить за всё что вы для меня сделали. Одна просьба только. Если позволишь, хотел-бы до весны у вас побыть, а там как получится.
Честно говоря, как-то мне боязно было сейчас уходить на вольные хлеба. Я же не воин, не маг. Для меня непривычен их уклад жизни, обычаи. Огромный риск в первые же дни наделать глупостей и лишится головы.
Курт меня понял, и как мне показалось, даже обрадовался моему желанию остаться с ними.
– Ну, крепкие руки нам не помешают. Зима уже на носу, надо будет запасы делать. А мне охотиться тяжеловато. Дичи то достаточно, охотничьим промыслом в этих местах никто давно не занимается. Да вот только в силки много не на ловишь. Если бы с луком или арбалетом. Но я со стрелковым оружие уже не в ладах. – Он покрутил правой рукой с обрубками пальцев. – Будем делать из тебя воина и охотника.
Наконец у меня появилась возможность увидеть этот мир своими глазами. Деревню, в которой мы нашли приют и деревней-то назвать нельзя было. Пять домов, которые преимущественно использовались в качестве перевалочной базы.
Сейчас тут царило запустение. За долгие годы дома покосились, крыши прогнили, через окна, зияющие пустыми проёмами, гулял ветер. Вся территория бывшего охотничьего селения поросла бурьянами. Только изба, в которой жили мои спасители выглядела ухоженно. До мёртвого леса, о котором говорил Курт, было не больше километра. Даже с такого расстояния он выглядел достаточно зловеще. Невероятно высокие, прямо исполинские деревья смотрелись неестественно. На треть высоты ствола от земли деревья были словно обожжены. Ни одного листочка на ветвях. Лишь на верху зеленела крона.
Я обошёл двор, заново знакомясь с хозяйством. Конечно, по сравнению с моими двухкомнатными апартаментами со всеми удобствами практически в центре города – это даже не Кацапетовка. Вспоминая отхожее место за забором, думая о грядущих холодах, я почти с любовью вспоминал о своем унитазе в совмещённом санузле. Называется, сходил за хлебушком.