— Но как ты можешь игнорировать свои чувства?
— Эйвери, нет. И все равно — нет. Это всегда будет «нет».
— Нокс, я понимаю, что ты думаешь о том, что должен делать и кем быть.
— Нет, не знаешь. У тебя нет детей. Ты не из тех, кто всю свою взрослую жизнь пытается поступать правильно. — Его ноздри раздуваются, а глаза впиваются в меня, хотя голос звучит мягко. — И ты не та, кто облажался и позволил своей маленькой девочке разбить свое сердце.
— Такое случается, все когда-нибудь страдают. Это не твоя вина, что мать бросила ее. Как ты вообще мог подумать, что защитишь ее от этого осознания? — мой голос мягкий, успокаивающий.
— Возможно, но это случилось бы в другой день, а не в день ее выпускного. Если бы я был с ней, если бы не было «нас с тобой», этого бы не случилось.
Нет смысла спорить с ним об этом. Мое сердце болит слишком сильно, чтобы стоять здесь дольше. Мне нужно уйти, пока у меня окончательно не случился нервный срыв и я не поставила себя в неловкое положение.
Может, мне стоит пожить у Дарлы какое-то время, пока колющая боль немного не притупится.
— Хорошо, — говорю я, поворачиваюсь и иду обратно к своему дому.
Зайдя за угол, я вижу коричневый пикап, припаркованный на другой стороне улицы. Вероятно, еще одна доставка секс-товаров для обзоров. Оказавшись на пороге, я кладу руку на дверную ручку.
— Сука!
Это Нейтан. Он идет ко мне со стороны пикапа. Его светлые волосы растрепаны, а голубые глаза свирепы.
— Ты меня напугал, — говорю я. — Что ты здесь делаешь?
— Ты, бл*дь, разрушаешь мои отношения своими гребаными видео, и еще удивляешься, почему я здесь?
Мое сердце, уже бешено колотящееся от разговора с Ноксом, выходит из-под контроля. Я никогда не чувствовала угрозы со стороны Натана, но это странно.
— Мне почему-то не кажется, что твоя невеста ушла от тебя из-за меня, Нейтан.
— Все, кого я знаю, называют меня растяпой! — он орет так громко, что его голос, кажется, эхом отдается от дома напротив.
Не знаю, что сказать, но убираю руку с дверной ручки.
— Я тебя, бл*дь, предупреждал! Я говорил тебе снова и снова, чтобы ты заткнула свой гребаный рот. Что ты ни хрена не понимаешь, о чем говоришь. Но все равно твои гребаные видео выходили, а ты не закрывала свой гребаный рот! — кричит он во всю глотку.
Я стою, словно парализованная, мой разум бешено работает. Что он говорит? Почему он обвиняет меня?
— Каждый гребаный день она спрашивала меня, почему я ни хрена не узнал от тебя. Она не могла поверить, что я настолько плох в постели, когда прожил с тобой так долго, Эйвери. Неважно, сколько раз я говорил ей, что ты полона дерьма, или сколько раз я просил тебя остановиться. Твои гребаные идиотские видео продолжались и продолжались, — слюна вылетает у него изо рта, когда он кричит.