— Не кипятись! — вполне миролюбиво ответил Михаил и улыбнулся. Определенно девушка зацепила своей отвагой и невероятной горячностью. «Мы с ней так похожи!» — внезапно пришло на ум.
У Тины спесь мигом улетучилась. Не зря предупреждала, что влюбилась. Невероятное ощущение, когда бабочки порхают в животе.
— Я не кипячусь, просто хотелось ясности. Привез неизвестно куда, можно сказать, силой удерживаешь, а зачем не объясняешь. Это нечестно.
— Понимаю, поэтому и не сержусь. Девушки вы хорошие, воспитанные. В отличие от остальных ведете себя культурно: не оскорбляете, не пытаетесь поцарапать или плюнуть в лицо.
— Остальные? Мы, что не одни такие?
— Отдохните, выспитесь. Завтра все узнаете. В нашей любимой стране принято все дела откладывать до утра.
В середине парковой уютной зоны, тротуар уперся в центральное здание казармы.
— Пункт назначения, — указал Михаил на двери одноэтажного здания, мало чем отличающегося от соседних.
— Мне здесь не нравится, — сделала вывод Карина.
— Это еще почему? — не понял Михаил.
— Интуиция.
— Не попробуешь, не узнаешь! Интуиция — вещь призрачная. К примеру, я не верю ни в черта, ни в провидение, привык полагаться на то, что вижу и слышу, а еще лучше — могу потрогать руками. Проекции вашего воображения годятся лишь для запудривания мозгов.
— Даже если вы правы, меня не спросили. Неужели нельзя было с самого начала определить цель. Вдруг я была бы согласна приехать сюда по собственной воле.
— Нужно было наверняка. Ты бы взяла время на раздумье, не факт, что согласилась бы с условиями.
Михаил обтер ладонью бритую голову
— Есть еще один пунктик, — добавил он.
— Секретность, — догадалась Карина.
— Умница. Никто не должен знать об этом месте.
Карина поморщилась. В отличие от Тины, мужчина вызывал у нее неприязненное отношение, тем более после «теплого» знакомства с его кулаками.
Михаил открыл двери казармы и пропустил их вперед себя. Девчонки оказались в длинном узком коридоре. Внутри помещения пахло сыростью, застарелостью спертого помещения и еще чем-то неприятным, похожим на пресловутое общажное учреждение.
— Почти как дома, — призналась Карина.
Ей не привыкать к ароматам казенных стен, насквозь пропитанным безнадегой.
— Рад, что тебе нравится, — усмехнулся Михаил, — хотя, признаюсь, думал, что ты бездомная.
— Детдомовская я, — напомнила Карина, — у меня всегда был дом.
— И сотня жильцов в нем, — дополнил Михаил скороговоркой.
Карина еще раз убедилась: Михаил — отвратительный тип, с отсутствием чувства юмора. Скорее, его юмор больше походил на издевки. Поэтому она не стала развивать тему.