Прошли вперед по коридору с нескончаемой вереницей дверей, за которыми ни звука.
— Тсс! Все уже спят, — предупредил Михаил, прикладывая указательный палец к губам.
Только старые половицы были иного мнения и отзывались на их шаги противным скрипом.
— А вот и ваши апартаменты-люкс! — открывая дверь, обозначил Михаил.
— Я не пойду, — заартачилась Тина, чувствуя что-то неладное, — мне здесь не нравится.
Михаил не стал вести церемонию уговора и втолкнул обоих внутрь.
— Спокойной ночи, куколки!
Чмокнув от души свою широкую ладонь, он отправил им воздушный поцелуй.
— Не скучайте. Завтра я вас навещу. Особенно ты, — указал он на Тину.
В замочной скважине с обратной стороны дважды повернулся ключ, а после наступила абсолютная тишина: ни шорохов, ни стуков. Девчонки слышали только свое беспокойное дыхание.
— Тин, мне немного страшно, — призналась Карина.
— Я никому не позволю обидеть тебя.
— А я — тебя.
И больше ни одного лишнего слова. Молчание, порой говорит куда красноречивее. Крепким узлом связались две их судьбы с того самого момента, как они оказались взаперти в фургоне — подруги по несчастью.
Ночевали в тесной каморке, на некоем подобии постелей — жесткие неудобные дощаные полки, ставшие испытанием для спины. Карина вертелась, как юла, пытаясь выбрать удобное положение. К тому же после драки с Тиной остались синяки и царапины, которые давали о себе знать. Карина потрогала рассеченную губу, начинающую опухать.
— Не спишь? — прошептала она в темноту.
— Не-а, — тут же ответила Тина.
— Все тело ломит, будто под каток попала.
— Прости, не рассчитала. Но и ты виновата, у меня в подреберье ноет, губа разбита, в носу кровь запеклась.
— Ерунда, заживет. Не в первый раз. Да, и не в последний, пожалуй.
— Есть хочу! — созналась Тина, — жлобы, могли бы супа налить! Живот свело, аж палит.
Ночь — время нечистой силы и мрачных помыслов, доводящих до кошмаров. Подружки не смогли сомкнуть глаз, да и как это возможно, когда впереди ожидает невесть что. Они тихонечко обсуждали прошедший день, делились догадками, даже самыми страшными по поводу дальнейшей участи.
Ситуация патовая, но Карина — боец и никогда не сдавалась и не прогибалась под чужое мнение. В любом случае, она надеялась, что ей удастся сбежать.
Лишь рассветные лучи коснулись окна, с грубой металлической решеткой, с обратной стороны началось движение. Хлопали двери, слышались голоса. Карина пыталась услышать хоть что-то важное, прислонив ухо к двери.
— Ни минуты не спала, — сообщила Тина, вытягивая руки, — все болит, будто палками били.
— Сюда идут! — заметила Карина.