— Я бы попросила выбирать выражения!
— Они заслуживают иной участи.
— Почему именно эта группа, раньше тебя все устраивало?
— Не вижу смысла объяснять, — раздраженно ответил командир.
— Думаешь, я слепая? Я вижу, как ты каждую ночь проводишь в комнате Кристины.
— Не трожь ее!
— А то что?
Михаил сжал кулаки.
— Будешь иметь со мной дело!
— Ты уже говорил это. Вспомни девочку из пятой группы: Ирина, кажется?
Михаил схватился за голову:
— Сейчас все по-другому.
— Что изменилось: секс, вымышленная любовь и отсутствие здравого рассудка?
— Я люблю ее по-настоящему и хочу уйти, естественно, вместе с ней.
— Куда?
— В обычную человеческую жизнь с уютным домиком и садом, а еще кучей ребятишек.
Именно такую картину он представлял всякий раз, когда задумывался о смысле, планах на будущее, оглядываясь назад в свое прошлое, сплошь состоящее из команд и рапортов.
Алевтина задумалась:
— Кого после себя оставишь?
— Джон лучше всех справится. Это задание от начала и до конца — его стратегическая задумка.
— Он хитер, умен и видит всю картину в целом. Мне нравится его взгляд на мир.
— Да он погряз в своей вымышленной реальности! — не выдержал Михаил.
— Я думала, он тебе нравится.
— Так и есть. Только иногда он путает реальную жизнь с виртуальной. Как бы не заигрался. Ты ведь сама понимаешь, что люди для него существа неодушевленные. Он их переставляет как персонажей: у этого пистолет, у другого секира, ну а третий идет на врага и вовсе с голыми руками и без щита.
— Как скажешь, — согласилась она, — только это задание выполнишь, а потом поступай, как знаешь. Пиши отчет и отваливай!
— А Кристина?
— Слишком много знает и представляет опасность, — сухо констатировала Алевтина.
— Я ручаюсь за нее.
— Ты действительно ослеп и оглох? А эта девчонка не стоит твоего внимания!
— Не тебе судить, — сквозь зубы процедил он.
— Вот я, например, ни разу не была с мужчиной и не жалею, — зачем-то созналась Алевтина.
У Михаила почти вырвался звук удивления в нецензурном выражении.
— Не делай таких глаз. Я понимаю, что выгляжу нелепо, отказывая себе в низменных удовольствиях, но это бы замарало мою чистую душу.
— Убийство невинных не марает твою душу? — взвился Михаил.
— Ты видел, чтобы я это делала собственными руками?
— По твоей указке люди шли на смерть!
— Зато ты запачкан чужой кровью по локоть. Может, напомнить, кем ты был до того, как попал сюда?
Михаил и без ее вмешательства помнил всех убиенных. В свете последних событий это постыдное наследие прошлого бередило его сердце. Он ветеран всех возможных военных конфликтов на территории не только своей страны, но и далеко за рубежом. Всегда на передовой, где пули свистят и люди гибнут сотнями. Он нюхал порох и зарывался под землю, спал под снегом и дождем, он не считал пораженные мишени и не сожалел о совершенных выстрелах. Враг повержен, на груди очередная медаль, а страна гордится храбрым героем.