– Да, я не хочу этого, Артур.
– Вот и чудненько, моя дорогая! Так ты подготовишь Николь, как я тебя попросил? Правда?
– Да, хозяин. Конечно, я подготовлю Николь. Она была непослушной рабыней… Николь заслужила того, чтобы быть наказанной. Вы справедливый хозяин, я буду поддерживать вас, если вы правы, как в этот раз, – мои щеки полыхали – было очень стыдно за то, что я предала Николь. Но Артур выделил меня. Он назвал меня своей девушкой. И я готова сделать все ради того, чтобы мы были счастливы.
Мне было неловко, а Артур углубился в свои мысли, поэтому мы оба сидели молча и смотрели каждый в свой салат. Это продолжалось до тех пор, пока не вернулась Николь. Она была такая расстроенная. Похоже, что порка орешником – по-настоящему пугала служанку. Она тихонько плакала, сжимая в руках несколько гибких ветвей. Оу, они были неровными. Это обеспокоило меня. Я боялась, что прутья испортят кожу Николь, когда Артур возьмется за ее воспитание. Ох, лишь бы он не наказал ими меня.
Артур подозвал к себе Николь, а когда она послушно подошла к нему, отобрал из дрожащих рук прутья и счистил неровности кухонным ножом. Я не представляла, как Артур будет пороть служанку, пока он не достал из кармана джинсов кусок шпагата. Такой длинный, соломенного цвета. Я поняла, что Артур не намерен использовать прутья по очереди. Ох, он собрался учить Николь всеми сразу, ведь хозяин связал концы нитью. Возможно, она уменьшит силу удара… Но это вряд ли.
Артур рассек своим орудием для воспитания воздух, и Николь совершенно потеряла контроль над собой. Она снова опустилась на колени и стала умолять, чтобы Артур наказал ее ремешком или кнутом. Похоже, Николь не понимала, что таким образом лишь ухудшает свое положение – боже мой, если Артур решил использовать для наказания гибкие ветви, то он не променяет их на что-то другое. Пока Николь хватала Артура за ноги, он спокойно разговаривал со мной, игнорируя плач провинившейся служанки.
– Эрика, я хочу, чтобы ты отвела Николь в ее комнату. Да. Пусть она ведет себя подобающим образом. Я не намерен слушать ненужные никому мольбы, когда приду. Как будто заезженная пластинка, ей богу, – признаться честно, меня тоже утомили рыдания Николь. Я словила себя на том, что меньше сочувствую девочкам. Возможно, я просто боялась Артура, либо же Мари вызывала у меня больше симпатии, чем Николь. Жалеть последнюю не особо хотелось – ведь она всегда позиционировала себя сильной девушкой, которую ничем не удивить и не сломить. Как, оказалось, внешность обманчива. Властные мужчины ломают даже сильных дев. – Ты должна задрать ей юбку и связать ноги оставшимся куском веревки, – Артур протянул мне шпагат. – Затем стащи с Николь трусики и помоги взобраться на кресло.