– Мисс Эрика, – мне пришлось напрячься, чтобы услышать, что говорит Николь. – О, я не хочу вас пугать еще больше, но это не все условия. Я не рассказала вам обо всем, что просил хозяин – боялась вашей реакции, ну а теперь… – теперь я лежала обнаженной на ее коленях и уже никуда не могла деться. – Мари, она… – о нет… я так и знала, – она… она должна держать ваши руки, когда я буду… ну… вы знаете, – я чувствовала, что этим все закончится, но надеялась все же достучаться до Николь. Объяснить, что держать меня не нужно, что я и так буду слушаться... – Мари придется контролировать вас, мисс Эрика. Она позаботится о том, чтобы вы не мешали наказанию. Вы понимаете, о чем я говорю?.. – в этом момент сжалось мое сердце, да так, что я вскрикнула от испуга.
– Николь, нет! Пожалуйста, я не вынесу этого! Не надо так со мной поступать, – я не понимала, что происходит – это действительно воля Артура, либо же девушки решили отыграться на мне сполна? – Я обещаю, что не буду мешать. Буду лежать спокойно и даже ни разу не прикоснусь к вашим рукам, Николь, – я неожиданно перешла на «вы» – страх способен любого заставить уважать своего соперника. – Это… это просто… это пугает меня, Николь! Я прошу тебя, – я попыталась взять себя в руки. – Давай обойдемся без этого, – я всхлипывала от отчаянья, понимая, что все будет так, как сказал Артур… или Николь.
– Мне очень жаль, мисс Эрика, но я не могу пойти на такие уступки. Хозяин хотел, чтобы Мари держала вас, и Мари будет держать, даже если вы против. Хозяин обязательно спросит, все ли я выполнила, вы же знаете. И я не смогу ему соврать. А если скажу правду, что я уступила вам, он всех выпорет. А вас накажет с особой жестокостью, – слова Николь казались разумными – мне оставалось подчиниться и молиться, чтобы наказание не длилось слишком долго.
Я вытянула руки вперед, и Мари тут же схватила своими холодными трясущимися руками мои запястья. Она крепко сжала их, не проронив при этом ни единого слова. Мне было страшно и стыдно. Я лежала на коленях Николь, чувствуя себя крайне униженной. Я лежала и ждала момента, когда первый удар обожжет мою попку... А когда Николь примется пороть меня моей же расческой, Мари будет наблюдать за всем, не позволяя мне лишний раз дернутся. Будет смотреть, насколько хорошо меня учит Николь – чтобы потом доложить Артуру, что все было выполнено так, как он хотел.
Николь положила свою руку на мое бедро. Ее рука, в отличие от руки Мари, была теплой, и она не дрожала – я восхитилась собранностью девушки. Я одновременно гордилась Николь и ненавидела ее – она прикасалась ко мне так, как это делал Артур, хоть я и не была ее рабыней. Я застонала от страха и раздирающего душу чувства унижения.