Я много раз целовалась с Риваном и это было совершенно по-другому. И я, и Риван постоянно сдерживались, чтобы поцелуй не превратился во что-то большее и не зашел слишком далеко. В нем не было той откровенности и страсти, с которой сейчас целовал меня Логвар. Я и не думала, что с ним это может быть так приятно. Привыкнув к настойчивости мужа, к нетерпению, которое он позволял себе в спальне, я ждала чего-то подобного и от поцелуя. Но нет. Логвар не спешил, он целовал меня будто ожидая отклика, изучая, давая возможность решить, что же будет дальше.
Я списывала все на вино, но не могла отказаться от мысли, что происходящее начинает нравиться. Вначале, совсем несмело, я позволила себе положить ладони на его грудь. Затем плечи. Лицо. Наконец я решилась запустить пальцы в его густые темные волосы, прижаться к нему всем телом и поцеловать так откровенно, как не делала еще никогда.
Прервав поцелуй оттого, что стало нечем дышать, я вновь заглянула мужу в глаза. В них уже не было прежней усталости или раздражения, которые я привыкла видеть раньше. Логвар еще крепче прижал меня к себе. Его руки беззастенчиво ласкали мое тело, дарили горячие прикосновения, которые не хотелось прекращать.
— Лирис, — прошептал муж, снова склоняясь ко мне для поцелуя.
На этот раз быстрого. А после его губы спустились к моей шее. Ощутив их нежные прикосновения, я не сумела сдержать тихий стон. В теле появилось давно забытое ощущение, которое я и не надеялась испытать когда-нибудь. Легкая дрожь и волнение, которые собирались и сплетались в тугую пружину в животе. Возбуждение и желание, которые я считала для себя невозможными.
Я знала это ощущение, я испытывала его давным-давно, с Риваном. В мои пятнадцать, когда ни о какой войне не было даже мыслей и когда я изо всех сил молила богов, чтобы те позволили мне стать леди Хитвиль. Тогда-то и начались наши тайные встречи с поцелуями, объятиями и очерчиванием границ, которые не следует переходить.
Смутно помня те неловкие моменты, от которых в лицо бросалась краска, я оставалась все такой же неопытной и неумелой. Логвар был куда более искушен в этой науке. Он сразу прочел все знаки, которые подавало мое тело. Когда с губ сорвался тихий стон, муж снова поцеловал меня, затем отстранился.
— Идем, Лирис, — проговорил он, взяв мою руку.
Я подчинилась ему. Снова. Но в этот раз по собственному желанию. Мой разум был опьянен — вином или страстью, я уже не понимала.
Я отбросила все мысли, терзавшие меня столько дней. Сейчас мне хотелось только одного — лечь в постель с Логваром, принадлежать ему. Хотелось почувствовать как это бывает по-другому, когда ты не просто исполняешь свой долг.