Митя резко подскочил, и, пошатываясь, направился в сторону двоюродного брата.
— Еще одно слово…
— И что?! Выбьешь мне челюсть, как Петрову?! — парировал Ник.
— Эй, парни… — Богдан сделал шаг вперед, однако Дима вытянул руку, одним жестом заставляя брата остановиться.
— Ну, давай, врежь мне, раз прибухнул и кулаки зачесались! Только я не Борька, могу и ответить!
— Валите отсюда!!! — прохрипел, поигрывая желваками. — И ты вали! — парень яростно оскалился в мою сторону.
— Гад, — ухмыльнулся Никита.
— Ты пожалеешь… — сверкнув глазами, Дима сделал выпад, схватив двоюродного брата за грудки.
— Уходи, иначе размажу!
— Уйду, но только с тобой, идиот!
— Кретин! — Митя поднял руку на Ника, но тот оказался проворнее, перехватив ее и заломив дебоширу за спину.
— Ты…
— ХВАТИТ! — слезы брызнули из глаз.
Я ощутила какое-то тотальное беспросветное отчаяние, толкая Воинова в грудь.
— ТЫ САМ ВСЕ ПОРТИШЬ!!!
Не замечая ничего из-за слез, хлынувших ручьем, я понеслась вперед, подальше от этого ужасного гаража с затхлым воздухом.
Глава 45
Поверить не могла, что Митя мог так поступить со мной.
— Воин? Мститель?! Нет! Слабак и трус! — крутилось на языке.
Вытирая слезы тыльной стороной ладони, я продолжала бежать по плохо освещенной улице. Вдруг нога запнулись — я упала на промёрзший асфальт, разрыдавшись еще сильнее. Душу охватило тяжелое, страшное чувство.
Все кончено. Ничего не получится. Мы старались зря.
Вздрогнула, услышав быстрые легкие шаги в тишине. Машинально заправив за ухо прядь волос, почувствовала, что голова отяжелела. Только тут дошло, что я нахожусь одна посреди пустынной темной улицы, а маньяк, напавший на Лиду и Аделину все еще не пойман…
По спине пробежал холодок, поясница моментально покрылась испариной. Сердце, застрявшее посреди горла, не давало нормально дышать. Задыхаясь от страха, я положила голову на колени, обняв себя за плечи.
— Вот тебе и дочь мента… — пулей пронеслось в голове, когда надо мной нависла длинная мрачная тень.
— Роза…
Хоть изображение смазалось из-за пелены слез, его голос с самой первой встречи занозой застрял в сердце. Воинов уселся рядом со мной на холодный асфальт. Какое-то время мы сидели, молча, тяжело и судорожно дыша. Сделав огромное усилие воли, я прошептала.
— Зачем ты пришел?!
Вместо ответа Дима прижал меня к себе, но этого было недостаточно.
— А я, дура, поверила, что ты изменился и, больше никаких гулянок и драк. Возвращайся в гараж. В этом нет никакого смысла.
Несмотря на его стальные объятия, тело продрогло. А еще стало холодно где-то очень глубоко внутри, как после смерти отца. Даже десятки пледов не помогли бы сейчас согреться. Так бывает, когда отмирает частичка души. Когда чаша боли превышает все светлое и доброе, заменив позитивные эмоции ледяным отчаянием.