Там, где еще недавно распускались бутоны и цвели сады, наступили заморозки.
— Пойдем, я провожу тебя до дома… — сухо бросил Воинов.
Парень поднялся, протягивая мне руку, но силы покинули. Я продолжала сидеть на асфальте, глотая одинокие капли, струящиеся из глаз.
— Уходи.
— Роз, я провожу тебя.
— Ты слабак, — бросила язвительно.
— Слушай, не начинай…
— Ты мне противен. Никита все правильно сказал.
— Р-о-з… — Воинов шумно сцедил слюну.
— Я больше не могу. Делай, что хочешь. Живи своей жизнью, если чувства близких для тебя ничего не значат!
— Хватит сидеть! Заработаешь цистит или воспаление легких! Пойдем, провожу тебя… — Дима потянул меня за запястья.
— Не трогай! — прошипела не своим голосом. — Ты трус и слабак! Видеть тебя не хочу!
— Роза, пожалуйста… Ты просто не понимаешь, — голос Димы сорвался на рваный низкий хрип.
В этот миг он напомнил одинокое затравленное животное.
— Ты никому ничего не докажешь, бухая по гаражам, — пробормотала, медленно поднимаясь.
— Ты никому ничего не докажешь, бухая по гаражам, — пробормотала, медленно поднимаясь.
Для того чтобы не потерять равновесие, мне пришлось вцепиться в его плечо. Наши взгляды столкнулись. В сердце еще глубже угодил нож, заточенный несбывшимися мечтами. Фантомные боли вернулись: второй раз в жизни у меня возникло ощущение, будто я теряю близкого человека. Даже находясь на расстоянии вытянутой руки, Дима ускользал от меня…
От осознания этого становилось жутко.
— Дети не должны отвечать за грехи родителей, — сделав глубокий вдох, я поправила шапку, направляясь в сторону дома.
Дима больше ничего не сказал, но я знала — он шел следом. Впервые за долгое время меня это не радовало. Тяжело готовиться к какому-то там ЕГЭ, когда у тебя в груди зияет пробоина размером с метеорит.
— Дело не в матери. Наверное, где-то свыше все уже предрешено. У меня другой путь. Не лучше. Не хуже. Просто он другой. Я не капли не жалею, что встретил тебя, Роз. Ты, правда, лучшее, что со мной случилось. Ты мой цветочек. Пожалуйста, не уходи вот так…
Но я не остановилась.
Зачем?! Кому теперь это нужно? У него другой путь, другая жизнь, в которой мне, очевидно, нет места, а лимит нервных клеток за последние сутки, итак, был исчерпан.
Открыв дверь своим ключом, бросила усталый взгляд на часы, обнаружив, что уже перевалила за полночь.
— О, систер пожаловала! Какие люди и без охраны! А мать в курсе, что ты шарахаешься по ночам?! — Лешка выглянул из зала, смерив меня едким взглядом.
— Можешь порадоваться, мы с Димой расстались, — бросила, развешивая свои вещи в прихожей.