— Твои родственники уехали к Арабаджанам. И, кстати, твоя мама очень даже милая женщина, — губы парня растянула слабая полуулыбка.
— Надеюсь, тебя никто не обижал, пока я спала?! — поинтересовалась взволнованно.
— Да брось. Меня трудно обидеть. Вернее, с жизнью тягаться сложно. — Его горький смех полоснул по сердцу бритвой.
Ох, Митя. Мой сложный любимый Митя!
— Я хотел кое-что тебе рассказать. Есть силы послушать или все же мне лучше уйти и дать тебе выспаться?! — в ожидании ответа собеседник крепко сцепил ладони.
Он делал так всегда, когда не мог справиться с волнением.
— Говори! Конечно, говори! За эти дни я выспалась на всю оставшуюся жизнь…
— Хорошо. Тогда я принесу конфеты и чай. Хочется чем-то подсластить эту историю… — парень вышел из комнаты, а я потянулась к зеркальцу на прикроватной тумбе, устремив в него критичный взгляд.
Вот блин! Выглядела я так, будто пережила Зомби Апокалипсис: на голове птичье гнездо, лицо помятое и отекшее, губы потрескались, а кожа все еще имела бледно-землистый оттенок. Однако я не успела хоть немного улучшить свой внешний вид — Митя показался на пороге с подносом в руках.
— Заварил свежую заварку, пока ты спала.
— Спасибо. Это как раз то, что нужно, — пробормотала, усаживаясь поудобнее.
— Коли уж все тайное выплыло наружу, я решил поведать все от первого лица, а ты уже сама решай, стоит ли связываться с человеком из такой семьи.
Мурашки поползли по коже от того, насколько уверенно и трагично прозвучал его голос. Однако Митя не позволил мне возразить, начиная свой путанный рассказ.
— Класса до шестого я еще верил, что все это временно, и наша семья не отличается от любой другой среднестатистической семьи. Мы с братом прилежно учились, посещали пришкольные секции, а по выходным проводили время у Бодровых. Я мечтал поступить на мехмат, Богдан в театральный. Мне казалось, мы вполне счастливы, но тот вечер поделил мою жизнь на до и после…
Митя прокашлялся, на несколько секунд согнувшись пополам, когда же любимый, наконец, расправил плечи, его голос зазвучал гораздо ожесточеннее.
— Я обнаружил мать пьяную на лавочке возле подъезда. Незнакомые мальчишки обступили её и выкрикивали всякие гадости. Какое-то время я наблюдал за всем словно сквозь толщу воды. Не верил, что это моя мать. Её лицо было опухшим до такой степени, что глаза превратились в щели. Мне было тошно. Когда тебе двенадцать реальность воспринимается гораздо больнее. И тут она простонала: «Сынок!» У меня внутри произошел взрыв мощностью в сто мегатонн.
— С той секунды добрый мечтательный Митька умер, ему на смену пришел хулиган по прозвищу Воин. Я в буквальном смысле осатанел, раскидав всех обидчиков матери. Никогда не забуду свой первый трофей в виде выбитого зуба. Хотелось даже повесить его на ниточку, и для устрашения таскать на шее.