Я побежала со всех ног, однако, завернув за угол, застыла на месте… Несколько парней, как собаки, накинулись на одного, повалив бедолагу в сугроб.
— Эй вы, оставьте его в покое! Или я полицию вызову! — слова слетели с губ раньше, чем я успела подумать.
Неожиданно крики стихли: на меня с подозрением уставились три пары глаз. Медленно сглотнула, озираясь по сторонам в поисках помощи, но во дворе, как назло, никого не оказалось.
— Малая, у кого это голосок прорезался?! — выпрямился один из нападающих, делая шаг на встречу.
Моргала, утопая в холоде льдисто-голубых глаз, прикрытых длинными ресницами. Скользнув взглядом по его длинной худощавой фигуре, я отметила, что парень одет в кожаную куртку косуху, синие джинсы и сбитые кроссовки. Без шапки. Слишком легко для середины января.
— Я сейчас полицию вызову… — сбивчиво повторила, с трудом выдерживая тяжелый взгляд.
Непокорный гордый блеск туманных глаз заставил сердце биться чаще.
— Воин, ты слышал, она сейчас мусоров позовет! — один из хулиганов разразился хохотом, пока худощавый брюнет, продолжал медленно двигаться на меня.
Ветер трепал его кофейные волосы, мелкие ссадины покрывали щетинистое лицо, а нос с горбинкой напоминал птичий клюв. Неожиданно он ощерился, высунув проколотый язык.
Меня передернуло от омерзения.
— Что за благородство в восемь утра? Ты хоть знаешь, на кого нарываешься, малая? — заметила проблеск удивления на его лице.
— Не вздумай её трогать! — выкрикнул пострадавший, лежа в сугробе с шапкой набекрень.
— А если притронусь, что будет? — трескуче рассмеялся стервятник, поравнявшись со мной: хищная улыбка поселилась на его растрескавшихся губах.
Наши взгляды сошлись: тревожно-голубые глаза против моих цвета какао. Поморщилась, потому что в нос ударил запах дешевого одеколона. Играя сбитыми костяшками пальцев, парень по слогам произнес.
— Ты — ничего — не — видела, малая. Уяснила? — обведя мою фигуру откровенным взглядом, он выжидающе склонил голову в бок, но я не могла оставить бедолагу на произвол судьбы.
Наверное, это у нас семейное — отец погиб при исполнении, отбивая девушку от отчима-алкоголика, который всадил в него нож. У меня была аллергия на всех этих гопников местного разлива, мнущих себя пупами земли.
— Трое на одного?! Это не по-мужски! — выговорила еле слышно.
— А как по-мужски?! — распутно хохотнул.
— Ты лучше иди! А то они тебя… — простонал парень на снегу, тут же получив коленом под дых.
— Отпустите его! — мой голос сорвался на крик.
— А ты бесстрашная, малая! — облизнулся хулиган. Откуда-то поблизости послышались голоса — из соседнего подъезда вышли люди. — Не прощаюсь… — процедил он, высунув кончик языка с металлической сережкой.