К сожалению, при нынешних обстоятельствах, не хотелось расспрашивать, каким образом брат приобрел эту обувь. Даже при учете скидки, наш лимит на одну пару составлял не более трех-четырех тысяч рублей, и брат прекрасно об этом знал.
С кухни доносились оживленные голоса. Мама с придыханием о чем-то рассказывала, а Лешка беззаботно хихикал. Сухо поздоровавшись, я сразу прошла в спальню, и не выходила оттуда до вечера. А перед сном позвонил Митя.
— Цветочек, надеюсь, ты еще не спишь?! — спросил усталым, но безумно чувственным голосом.
— Еще нет. Как у тебя дела? — настороженно поинтересовалась, испытывая не понятно откуда взявшуюся тревогу.
— Хорошо. Завтра отработаю полную смену, а в воскресение выходной. Приглашаю тебя на свидание. Отказы, разумеется, не принимаю.
— Мить, я и не собиралась отказываться… — слишком радостно хихикнула.
— Это хорошо. Потому что я безумно соскучился.
— Я тоже, — пробормотала, забираясь на подоконник с ногами.
Какое-то время мы оба дышали в трубку, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Вдруг Дима хрипловато попросил.
— Скажи что-нибудь еще.
— Что?!
— Хоть что… Я наркоман твоего голоса. Когда слышу его сразу улыбка на пол лица.
— Митя. Мой Митя… — прошептала под биты обезумевшего пульса в висках.
— В воскресение мы будем долго обниматься. Слышишь?!
— О да…
Но до воскресения нужно было еще пережить целую субботу. С утра мама уехала куда-то с Артаком Ашотовичем, а к обеду к нам снова пришла Краева. Я поняла это по тошнотворному смеху, доносящемуся из коридора, но на этот раз повела себя умнее, проигнорировав её приход.
Вставив наушники в уши, открыла сайт «AliEхpress», пытаясь присмотреть себе что-нибудь новенькое на весну. К сожалению, в моем шкафу вещей было раз-два и обчелся. Не дело, если учесть, что я девушка самого популярного парня в школе.
К счастью, брат с его новой пассией довольно быстро отчалили. Сделав вылазку за продуктами, я вернулась домой, приготовила ужин, и, обложившись конспектами, принялась готовиться к ЕГЭ.
Вздрогнула, когда на пороге спальни появилась мама с неизменно кислым выражением лица.
— Роза, извини за беспокойство, но… — она сложила губы в тонкую ровную линию, глядя на меня, как на врага народа.
— Что случилось?!
— Я вешала куртку, и это выпало из кармана твоего пуховика… — мама бросила мне маленькую прямоугольную коробочку розового цвета.
— Но… — изумленно таращилась на вскрытую упаковку тонких женских сигарет.
— Дочка, я просто не понимаю, что с тобой происходит, — пробормотала убитым голосом.
— Мам, это не мое! Ты что?! Я не курю! — выкрикнула, отбрасывая сигареты, словно у меня в руках ядовитая змея.