— Но как? Почему? — не унимается Милана. — Там же написано имя убийцы. Вы должны найти Стаса!
— Мы ищем, — спокойно отвечает следователь, возвращаясь к бумагам на столе. — У вас все? Извините, мне надо работать.
И я понимаю, что нихера они не ищут Стаса. Все делается для галочки. Значит найти его — моя задача.
Мы прощаемся и выходим наружу. Милана, не прощаясь, поворачивается и собирается уйти. Но я беру ее за локоть. Она грозно смотрит на меня. Я не узнаю ее. Откуда столько смелости?
— Что еще? — спрашивает она.
— Не разговаривай так со мной, — больнее сжимаю пальцы на ее руке. — Садись в машину. Мы не договорили.
И не давая ей сказать еще хоть что-то, просто тащу ее к авто и буквально запихиваю в него. Блокирую двери. Обхожу машину и быстро открываю дверцу, сажусь. Не бегать же мне за ней по улице, а с нее может статься сбежать.
— Куда ты меня везёшь? Опять будешь насиловать? — Милана сидит, скрестив руки на груди и смотрит прямо перед собой.
Пальцы ещё сильнее впечатываются в обшивку руля. Но нет. Надо успокоиться. Ей не удастся вывести меня. Больше нет.
— Мне показалось, что тебе понравилось, — хоть и зло, но усмехаюсь я.
Она поворачивается ко мне. Я смотрю на дорогу, но прямо кожей чувствую ее прожигающий взгляд. Ну, давай же, признай очевидное. Я же помню, как ты пыталась заглушить стоны. На губах, наверное, до сих пор следы от зубов. Бросаю на нее быстрый взгляд, чтобы подтвердить свои догадки, и с усилием подавляю в себе желание размазать гребанную помаду по лицу.
— Скажешь нет? — продолжаю я, наслаждаясь ее гневом.
Мне хочется вывести ее на эмоции, чтобы она показала себя, но она, как будто назло, сопит и отворачивается.
Мы как раз останавливаемся на светофоре и я хватаю ее за шею и притягиваю к себе.
— Когда я спрашиваю — ты отвечаешь. Это понятно?
Опять молчит. Легонько дёргаю ее за шею.
— Не слышу!
На светофоре давно уже зажёгся зелёный свет и нам сигналят сзади стоящие машины, но я не обращаю на них никакого внимания.
— Я жду, Милана. И не только я. Тебе понятно?
— Да! — выплёвывает она мне в лицо.
Так, понятно. Над манерами ещё предстоит поработать.
Убираю руку и мы трогаемся под недовольные сигналы машин.
— Что за гондом обтирался возле тебя? Почему ты позволила ему касаться тебя? — спрашиваю я жестким тоном и внутри себя пытаюсь понять, что движет мной сейчас.
Зачем я хочу знать ответ. Что это изменит.
— Почему я должна что-то тебе объяснять? — слышу в ответ.
— Потому что, если мне не понравится твой ответ, я оторву яйца этому гондому и через жопу засуну их ему внутрь.