— Заткнись, — рычу я и редкие посетители уже начинают коситься на нас. Замечаю, как нервничает управляющий: и выгнать нас не может, и скандала хочет избежать.
— А ты рассказал ей о нашем общем секрете? — не унимается Ренат. — Может, повторим? А, Милана?
Ехидно подмигивает ей. Она смотрит на него непонимающе.
— Дамир очень щедрый. Такой щедрый, что даже…
И в этот момент мой кулак хлестко врезается в его челюсть. Он сразу же отпускает Милану, хватается за щеку и толкает меня в грудь. Я сшибаю стулья за соседним столиком. Слышны женские вопли и просьбы управляющего успокоиться. Но это невозможно. Мы хватаем друг друга за грудки и падаем на столик. Милана вскрикивает и убегает прочь.
Да, так будет лучше.
В какой-то момент Ренат оказывается на мне и пытается сжать мне шею, но я переворачиваюсь и мы меняемся местами. Бью его по лицу. На костяшках уже кровь. И, наверное, я так и не остановился бы, если не почувствовал, как сзади меня хватают чьи-то руки и надевают наручники. Кладут на пол. То же самое проделывают с Ренатом, у которого вся морда в крови и который сплевывает на белоснежный пол.
Какая сука вызвала полицию?
Нас везут в отделение, откуда меня благополучно вызволяет приехавший адвокат. Мы с Ренатом решаем, что у нас нет взаимных претензий. Потому что решим мы их не здесь.
Но этот факт, очевидно, радует полицейских. Им ведь даже не пришлось заводить дело.
Я выхожу из отделения первый. Ребра ноют. Все-таки, у Рената неплохо поставлен удар. Нагибаюсь, чтобы облегчить боль, и вижу подходящие ко мне ноги. И я знаю, чьи это ноги. Нет ни капли сомнений. Медленно поднимаюсь и натыкаюсь на взгляд этих голубых глаз, так ярко передающих эмоции своей хозяйки.
— Что ты тут делаешь? — я и правда удивлен.
Рад ли? Не знаю. Удивлен — точно.
— Это я вызвала полицию, — говорит она и прикусывает губу.
— Зачем? — рычу я. — Чтобы отомстить? Ты же знаешь, у меня судимость. На хера ты это сделала?
— Я думала…
Делаю шаг ей навстречу и беру за затылок.
— У меня от тебя одни сложности, — приближаю ее лицо к себе и пристально смотрю в испуганные округлившиеся глаза. — Одни проблемы.
Чувствую, как учащается сердцебиение, а голос становится осипшим. Да, нет же, сука. Нет. Надо успокоиться.
— Что ты за… — и не знаю, как назвать ее.
Человек? Нет. Сука? Тоже нет.
И нахожу единственный выход из всего этого.
Наклоняюсь к ней сам и впечатываюсь губами в ее губы.