Тогда на флоте существовало такое понятие, как «недофинансирование». Продавались за бугор авианосцы и утилизировались подводные лодки, распродавались здания и территории… Усольцев долго потом вспоминал «Золотую рыбку». Золотую потому, что если бы лодка была сделана из чистого золота, то все равно стоила бы дешевле. Корпус из титана в будущем мог прослужить в десятки раз дольше стального, но… металл этот можно было выгодно продать – лодку распилили.
И в это же самое время средств на лампы в фонарях охраняемого периметра то ли у флота, то ли у министерства не хватало категорически. А мальчишки в карауле боялись… непонятно чего, но боялись. И в темноте скрипели по снегу вдоль колючки с досланным в ствол патроном, что было строжайше запрещено инструкцией. Перед сменой они разряжали автомат под единственным горящим фонарем, но там в тот день тоже перегорело… Зимой, в морозы, лампы наружного освещения вообще перегорают быстрее. И в темноте наощупь получилось так, как получилось…
Виктор говорил тогда, что больше никогда не видел за один раз такого количества генералов – из Москвы приехали разбираться. В армии и на флоте всегда было негласное, но всем известное правило: если виноватого нет по определению или он по какой-то причине не найден, то его назначают.
Командир, замполит и Виктор – это были его подчиненные, которых выделили в наряд на охрану порта. Эти трое целыми днями писали объяснительные, а еще их опрашивали, их собеседовали, составляя свое личное мнение, все проверяющие по очереди. А вечером после всего этого они заваливались пить почему-то именно в нашу квартиру. Не к командиру и не к замполиту, у которых были более-менее просторные квартиры, а к нам с Усольцевым в крохотную семейную общагу. Я с беспокойством смотрела на осунувшееся лицо и воспаленные глаза мужа и молча накрывала на стол. Потом уходила из кухни, чтобы не мешать им. Они не шумели и не мешали спать детям, там было тихо, только слышался негромкий разговор.
В третий такой вечер, ближе к двум часам ночи я вошла к ним и миролюбиво спросила:
– Мальчики, может уже хватит?
– Зоенька! – подхватился замполит облобызать ручку. А командир мотнул головой, и Виктор достал еще одну рюмку и поставил ее на стол. Мне вежливо предложили:
– Вы с нами, Зоя?
– И сразу расходимся, – согласилась я, опрокидывая в себя коньяк, – царствие небесное…
– Сегодня мы пьем не за царствие, – хмыкнул замполит, – мы, собственно… за состоявшееся уже оскотинивание. Вынужденное, принудительное… как? Или же это врожденное и просто вылезло нежданчиком.