— Вот так и не вяли, и цвели цветы беспрерывно, я, старая, тоже идиотка. Только после их с Людигом слияния поняла — именно эта девочка так необходима грургам. А ты — болван, все испортил.
— Не может быть!!
— Пошли, я тебе кой чего покажу!! — старая Сель с невероятной прытью неслась к пещере, там подвела его к закутку.
— Смотри, когда Людиг и Ленка были здесь, на этой полянке только высохшие корни были, а после их ночи, здесь ковер из цветов за ночь вырос, Людиг скажи?
— Да, на моих глазах распускались цветы!! — заторможено и с болью в голосе ответил Людиг.
На полянке, усыпанной ковром из лепестков цветов зюм, было много мифры, и только посредине одиноко цвел один-единственный цветочек зюм. Сель всхлипнула:
— Я, как Леена пропала, каждый день сюда прихожу и умоляю цветок и Великого, чтобы он не осыпался — пока жив цветочек — жива и моя девочка!! И чтоб ты знал, старый придурок, у них с Людигом зародилось потомство, и плюнь мне в глаза, если дите у них не станет именно тем, кого столько долго времени ждут грурги!!
На Фейха было жалко смотреть:
— За всю свою долгую жизнь так не ошибался!
Людиг через силу сказал:
— Давай с этой нечистью разберемся. А потом все силы бросим на поиски моей Леены.
— Да-да, — виновато взглянул на него Фейх.
После прочтения Черна стало понятно, почему он начал пакостить со степняков — когда-то единые и очень мобильные степняки зажирели, обленились, появилось много удельных князьков — вот он и начал, не спеша, стравливать их, стараясь направить все недовольство на Джаймиса.
Участившиеся случаи гибели простых людей должны были явственно указать именно на воинов Джаймиса, а сам Черн — земля слухом полнилась, что у Ликта возле крепости внезапно начала расти трава мифра, которая Черну ох как была нужна, да не давалась она ему, вот и решил пожить в крепости под видом обычного травника — знал же, что старая Сель почти отошла от дел.
Облазил все окрестности, бесился, видя, что Леенка постоянно приносит эту траву. Следил за ней, ходил почти след в след, но так и не смог увидеть мифру, пряталась она от него, а уж цветы зюм видел только в книгах. К Леенке не рискнул подкатиться, видел же, что она серьезная и могла в два счета его заподозрить в чем-то, а вот вторая — полностью её антипод, та, да, ослепленная завистью, быстро поддалась его влиянию, все складывалось более чем удачно, но пришлось подождать — приехали степняки и Людиг.
Вот тут-то Черн затаился, наслышан был про жестокость и умение Людига распознавать врагов. Не мог и предположить, что зависть Нинкина перельется через край — мало того, что Леенка отлично справлялась со всякой работой, так ещё и вылезла со своими умениями в спорте, Нинка сходила с ума от злости, видя, как Ленку постоянно окружает молодежь, как потянулись все на спортивные площадки, город все больше оживлялся. И в этом была большая заслуга Ленки.