Людиг вытащил изумительное птичье перо.
— Ох ты, какая красота!! Вот бы посмотреть на него! Расскажи, какой он?
Людиг, бережно держа свою Ленушу, которая полулежала у него на руках, рассказывал про Великого Путника.
— Знаешь, мало кому удается его увидеть — это сродни чуду!! Наша крошечка сподобилась увидеть его в первый день жизни, и что-то мне подсказывает, еще не раз он к ней явится!
— Так, маленькая моя, что будем делать с шамбаями? В град их тащить — они там от тоски перемрут, животные свободолюбивые и гордые.
Лена задумалась, а потом просияла:
— Людиг, а если заповедник тут устроить?
— Это что такое — заповедник??
— Специальная территория, где живут редкие виды животных, а также редкие и ценные растения растут. Все под хорошей охраной специально обученных людей, которые следят за порядком, помогают животным в трудные моменты, охраняют от браконьеров.
— Браконьеры — это те, кто убивает животных?
— Да! Найдутся у вас такие люди — егерями быть? Я очень беспокоюсь за моих друзей. Они меня спасли, особенно Рыжик, во время родов.
Запищала малышка:
— Маленькая моя, солнышко долгожданное, — заворковала Лена, — голубонька моя…
И вдруг подняла на Людига глаза:
— Людиг, дочку нашу назовем — Голуба. Я как-то читала значение имен, так вот, Голуба — звучит как нежная. — Нежная, — протянул Людиг, — Голубонька, Голубушка! Очень славное имя!
Оставив Лену кормить доченьку, вышел на полянку:
— Ниан, тебе ехать в столицу, расскажешь все подробно Айхо, пусть присылает летунов. Надо моих девочек с горы спустить, сам понимаешь, Ленуша после сложных родов, нельзя трясти, и обязательно привезут пусть Фейха! Чем быстрее, тем лучше!
Ниан собрался вмиг, а оставшиеся двое опять разделывали живность, котрую дорвавшийся Рыжик был рад притащить, эти двуногие делали такое вкусное мясо.
Через два дня на поляну опустились аж четыре птицы-грурга. Лена, сидящая на лавочке с малышкой на руках — та недавно проснулась, и папа Людиг, ловко перепеленав, положил маме Лене на руки, поднялась.
Ребенок явно пошел в папу — был таким же спокойным — да и где тут рыдать, когда папины теплые руки всегда подержат, покачают и негромко много чего наговорят.
Папа говорил своей Голубоньке, нежной своей доченьке, как он рад, что она наконец-то родилась, как папа совсем отчаялся, что у него так и не будет малышки, как папа её и мамочку любит… Маленькая девчушечка внимательно слушала, также внимательно смотрела на папу такими-же глазками, папа обмирал, говоря Лене:
— У меня сердце разорвется от любви к вам, мои девочки!!
Он ещё день назад отнес, неверяще ощупывающую свое лицо Лену к ручью, там, немного в стороне, была небольшая лужица, и Лена, рассматривая себя в ней, вздохнула: