— Что ты любишь, мышонок? — бархатный шёпот ласкает слух и проникая в голову, обволакивает мысли.
— Что я люблю? — тихо повторяю.
— Да. Расскажи мне то, что никто не знает… — будто вводит в транс Игорь, медленно притягивая к себе и укладывая нас на кровать.
— Зачем? — покорно расслабляюсь на его груди и ныряю в вереницу собственных тайн.
— Чтобы это не растворилось в неизвестности, а оставило след в нашей памяти. — его голос кажется таким доверительным, что я забываю о привычной осторожности. — Расскажи мне, пока не уснула…
— Ты же болтун, Березин… — борюсь я с зевотой.
— Твоё будет моим, а наше я сохраню любой ценой. — тронув губами мой висок. — От чего приходит в восторг мой мышонок?
— От холодной плитки под босыми ногами, от запаха спичек и неоновых лампочек… — сонно бормочу я, наслаждаясь касанием шероховатых мужских пальцев к своей щеке.
— Моя милая девоч…
— И мне нравилось трогать горячие гильзы, когда папа стрелял… — едва слышно произношу я, утопая в манящей безмятежности.
— Оу… — различаю удивлённый возглас. — Он был суровым отцом?
— Нет… — погружаясь в сон. — Он был добрым и меня оберегал…
Длинные секунды тишины и последние слова перед моим забвением:
— Теперь я буду тебя оберегать.
ИГОРЬ.
— Ааа! — выдирает меня из сна истошный ор.
— Ааа! — от внезапности перехожу на тонкий визг и прикрываюсь одеялом.
— Березин! — таращится в ужасе на меня Алиса.
— Что? — не понимаю происходящего.
— Как ты оказался в моей постели? Я тебя вчера в соседней комнате оставила! — активно негодует девушка, отползая на край кровати.
— Господи, Фадеева… — протираю ладонями лицо, гоня прочь все предпосылки к инфаркту. — Так и рассудка можно лишить… Твою голосину можно вместо будильника ставить!
— Что ты забыл тут? — никак не может угомониться Алиса, держа меня взглядом на мушке. Точно зубами в горло вцепится.
— А ты не помнишь? — чешу затылок. — Ты кричала и плакала во сне, бредила о каком-то танце… я тебя успокаивал.
Вижу, как её глаза озаряет понимание и она сдавленно выдыхает:
— Спасибо… Мне частенько снятся кошмары…
— Мне после такого пробуждения теперь тоже будут. — откидываюсь обратно на подушку и устремив на потолок пустой взгляд, перезагружаю мозг.
— Извини… — прокашливается рядом Алиса. — Я… не люблю, когда кто-то приближается ко мне спящей…
— Были прецеденты? — поворачиваю к ней голову и выискиваю любое подтверждение неприятной догадки, но Алиса отодвигается в сторону и целенаправленно блокирует любое проявление эмоций.
— Нет. — бросает мне обрывочный выдох. — Это обычное желание не чувствовать себя уязвимым. — вильнув плечом, скидывает с себя одеяло и собирается уходить.