Зачем вошел, не утруждая себя хотя бы коротким стуком? Не дал понять, что дома. Сначала подкрался, когда я танцевала (причем, не так чтобы хорошо, как мне кажется), теперь вот застал мою персону голой.
— Меркулов! — наконец, воскликнула, окончательно осознав, что я голая. И он это видит! И что самое ужасное — в наглую разглядывает, словно съесть хочет.
Произнесла его фамилию громко, четко, чтобы услышал. Надеялась, что, поняв, в какое ставит меня положение, он хотя бы соизволит отвернуться. Наивный, глупый Хомяк. Он на своей территории. Делает, что хочет. Кто я такая, чтобы показывать свое фи?
— Черт… — выдохнул парень, преодолевая разделяющее нас расстояние.
Я и пискнуть не успела, как оказалась в кольце сильных рук, которые самым бессовестным образом выдернули меня из ванны. В последний момент сообразила поджать ноги, чтобы не дай бок не приложиться ими о бортик.
— Ты что творишь?! — воскликнула, упираясь руками в плечи Макса. — Отпусти!
Жалкая попытка высвободиться привела к тому, что мое полностью обнаженное (кошмар и ужас!) тело, стиснули еще сильнее.
Ноги таки смогли коснуться пола. Однако, я не чувствовала под собой опоры. Казалось, если Мерк отпустит, точно упаду. Из-за нереальности происходящего, шока и страха. На что он способен пойти? Чего там… на что была готова пойти я? Сейчас, когда я всем телом могла почувствовать его, уловить легкий аромат алкоголя, смешанного с другим — сигарет, крышу потихоньку начинало сносить и у меня. А когда его губы коснулись моих, я и не думала сопротивляться. Не был в его ласке ни нежности, ни сдержанности. Он перестал удерживать меня. Его руки, будто дождавшись до самого желанного, заблуждали по моему телу, исследуя, запоминая… Не могла его оттолкнуть. Не хватало сил. Мои собственные руки переместились с плеч на шею, обвили, притягивая Макса к себе ближе. Я искала в нем защиту, тепло и уверенность, что я не такая, как все. Для него не такая. И значу хоть чуточку больше, чем те, кто у него был. Что мое имя он не забудет. Пускай называет Хомяком, приставалой, девчонкой не их круга, сейчас на все это было плевать. Пока я ощущала кожей его тепло, прерывистое дыхание, не существовало больше никого.
В какой-то момент жадные, грубоватые касания сменились плавным медленным скольжением. Прикусив нижнюю губу Макса, всхлипнула, когда он подхватил меня под бедра, сжимая их болезненно, нетерпеливо. Обхватила талию Меркулова ногами, чтобы не сползти по нему на пол.
Спина коснулась прохладной плитки стены. Это мало волновало. Особенно когда такие желанные прикосновения рук согревают и распаляют одновременно. Я буду об этом жалеть. Когда хмель из головы выветрится, а ему на смену придет осознание, что мы натворили. Но это будет потом.