Не трудно догадаться, что проснулась я в самом скверном расположении духа. Сначала не поняла, что произошло, и решила, что нахожусь у себя дома, в разгар рабочего дня, когда должна быть в институте, на паре Политологии. Потом вспомнила, что недавно закрыла сессию и принялась напрягать память, которая упорно не хотела предоставлять мне воспоминания, призванные пролить свет на всю ситуацию в целом. От безысходности застонала и перевернулась на живот. И только потом поняла, что лежала с закрытыми глазами.
С трудом разлепив веки, на несколько секунд подняла голову и почти тут же уронила ее на подушку. Приснившийся мне сон оказался явью. Я до последнего надеялась, что ошиблась. Что дядя уже вернулся с дежурства и сейчас спит в соседней комнате.
— С добрым утром, — этот незнакомый голос для меня прозвучал неожиданно. — Как вы?
— Ужасно, — пробормотала, поворачиваясь на бок, лицом к говорившему. — Сколько времени я спала?
— Ну, без сознания пробыла часа три, не больше, — пожал плечами блондин. — А вот проспала чуть больше суток. Сейчас десять утра, пятнадцатое.
— Мрак, — я невидящим взором смотрела на него и ожидала самого худшего.
— Не мрак, а наконец-то свет, незнакомец поднял указательный палец вверх.
— Иван Сергеевич, почему не зовете? — послышалось за дверью до боли знакомое возмущенное восклицание.
Память уже полностью восстановилась, и я также хорошо помнила немца, как и свое имя. Я натянула покрывало до самого подбородка, хотя и находилась в тот момент в одежде. Не знаю, как, но они вылечили меня, не прибегая к раздеванию. Какие приборы врачи для этого использовали, понятия не имею. Надеюсь только на то, что сей процесс произошел максимально стерильно и не затребовал вживлять в меня посторонних чипов и микросхем.
— Я хочу узнать о том, что вы со мной сделали, — произнесла это как раз в тот момент, когда в палату вошел Мартин Штрасс.
— Вылечили и подготовили к основательному допросу, — с самым серьезным видом сообщил иностранец.
— Не беспокойтесь, мы вам ничего такого не вкалывали и не вживляли, — правильно поняв мои опасения, заверил меня его коллега. — Видите ли, когда у вас случился контакт с загробным миром…
— Достаточно, — прервал его Штрасс. — Лучше скажи, может ли твоя пациентка покинуть больничное отделение.
— Может, но только после того, как хорошенько поест и выпьет лечебный коктейль, — покачал своей белокурой головой мужчина и вопреки приказу капитана принялся рассказывать мне про вирус и его действие на мой организм.
Слава богу им удалось с ним справиться, а то я скорее всего уже была бы на том свете. Или в лаборатории, в ванне с формалином на очереди на расчленение и исследование, как сказал Иван Яковлевич Кротов — заведующий медицинским отделением Центрального штаба этой их секретной службы. Он меня в итоге и накормил, и напоил, и спас от очень дотошного и занудного в своем ремесле Мартина, чтобы ему икалось в то время, как стоял под дверью и ждал, пока мы соизволим покинуть облюбованную мной койку. А последняя была широкой и с мягким матрасом, который помог мне расслабиться и принять все происходящее со мной, как данность.