— Вещи подбирали лучшие модельеры Бухареста.
— Слепые, наверное, — предположила.
Я специально медленно подходила к мужчине. Плохо выгляжу? Ну, пусть рассмотрит, как следует то, во что меня облачил. Будь моя воля, я бы пошла в джинсах и толстовке. И не накрашенная. Перед кем мне там блистать? Я не то, чтобы жаловалась на свою внешность. Вполне себе ничего. Да и тело, пусть и худощавое, но не совсем уж я на скелет похожа. Да и, как оказалось, есть что в бюстгальтер положить.
В последний момент обогнула замершего в напряжении мужчину и подошла к кровати. На изножье висело пальто. В шкаф его запихивать не стала. Все равно надо было скоро надевать. Как оказалось, настолько скоро, что я толком опомниться не успела. Именно поэтому, наверное, так смело себя и вела. И наклонилась за пальто специально, чтобы продемонстрировать разрез платья. Модельеры, значит, выбирали. Что ж, ну пусть так. Узнаю имена, скажу им большое «спасибо». Такой подставы мне даже двоюродный брат в детстве устроить не мог. А он, между прочим, был горазд на всякого рода пакости.
Я не услышала (снова) шаги. Лишь успела ощутить легкое, теплое дыхание у шеи и позвоночника. Почти незаметно. Списала бы на разбушевавшуюся фантазию, если бы не резкая реакция собственного организма, на такой поступок оборотня. Захотелось замурчать от удовольствия, податься назад, почувствовать спиной тепло мужской груди.
Отвесила себе мысленную затрещину. Сразу за этим представила, как из глаз посыпались разноцветные звезды. Кассандра, ты когда научишься контролировать свои эмоции? Про желания умолчу, с ними все еще хуже.
Мне таки помогли надеть пальто. Придержали, чтобы я могла сунуть руки в рукава. Каким чудом умудрилась не опозориться и не промахнуться, одному Мирозданию известно.
— Благодарю, — холодно проговорила, всеми силами стараясь не смотреть на босса. И не вспоминать о кошмарном сне, где он… я… Ох, да прекрати, Кассандра!
Как все-таки было проще, когда этот мужчина не находился рядом. Я вполне сносно контролировала свои эмоции. Почти не думала о неприличном сновидении. Не гнала с тела мурашки.
— На этом, я надеюсь, приготовления закончены? Мы можем ехать? — Вильям был не рад тому, что едет на бал со мной. Это было видно невооруженным глазом.
Стыдится меня? Или, наоборот, не хочет, чтобы на меня лишний раз глазели, потому что я просто неотразима в этом безобразном платье? Наивно было полагать на второй вариант моих размышлений. Но от первого становилось совсем тошно. Я себя не на помойке нашла. Знала, что все не настолько плохо.