Настроение упало ниже плинтуса. Плинтуса соседей с первого этажа. Можно было позвонить Георгию и потребовать объяснений. Только вот… чего я этим добьюсь? Он явно на что-то разозлился. Или обиделся.
Сложно понять этих мужчин. Они все обвиняют женщин, что мы, якобы, не можем нормально сказать, что нам надо. Создаем лишние сложности. А сами-то чем лучше? Вот если взять Гошика… Он вроде и дал понять, что тогда, признание в любви, возможно (это слово подчеркнуть три раза) было произнесено от чистого сердца. И он действительно испытывал ко мне какие-то там чувства. Только вот… как в это поверить, если вспомнить все его колкие слова, обидные поступки, странные действия? Для чего он тогда написал валентинку? А потом порвал ее. Как я, девочка-изгой, должна была на нее отреагировать? Даже если хоть на секунду представить, что написанное в ней было правдой.
Покормив пекинеса, посмотрела на часы и прикинула, хватит ли у меня сил на прогулку с псом. Было уже ближе к одиннадцати, но держать Зефира все время дома тоже не дело. Зачахнет еще. У него и так сегодня стресс случился. От него любовь всей жизни ушла.
Разобрав до конца сумки, в которых оказалось много вкусной и полезной еды, поторопилась в коридор, одновременно с этим похлопывая себя по бедру, давая тем самым понять своему любимцу, что мы идем гулять. Зефир дураком не был и тут же просек, что хозяйка планирует сделать. И… заторопился под стол. Все ясно. Этот предатель не хочет идти на улицу и морозить лапы. Но я была неумолима и, вернувшись, встала на карачки и полезла под стол. Схватила пекинеса за шкирку и выволокла наружу. Меня наградили руганью и цапнули за палец. Ничего, не в первый раз. Взяв Зефира на руки, пошла надевать на него ошейник. Зверь вырывался, рычал, кусался. Только вот все его укусы были не то чтобы болезненными. Клычки у моего песика так себе: кривые, мелкие и местами с камнем. Все никак не дойду до ветеринара, чтобы он помог решить эту проблему.
— Р-р-р-р-р-р, — продолжал рычать Зефирчик, сидя у входной двери.
Ошейник я благополучно нацепила на тощую шейку, поводок пристегнула. А им, в свою очередь, обвязала дверную ручку. Чтобы этот лохматый вредина не вздумал прятаться от меня по всей квартире. Быстро одевшись все в тот же зеленый пуховик, натянула на ноги сапоги и, схватив с тумбочки розовые шарф с шапкой, заторопилась на выход. Телефон, перед тем, как одеваться, вместе с ключами положила в карман верхней одежды.
Шапку с шарфом надевала уже на улице. И это было то еще зрелище. Очки постоянно норовили упасть в снег. Пекинес пытался вырваться и скрыться в подъезде. Как? Понятия не имею. Но он так отчаянно рвался в сторону ступеней, с которых я только-только спустилась…