— А как же поспать до часа? — стараясь перевести разговор в несколько иное русло, спросила у него. — Ты хоть представляешь, во сколько тебе придется завтра встать?
И сразу бутерброд с сыром стал таким привлекательным… Такой вкусный — просто объедение. И чего я от него отказывалась? И второй съем. У меня что-то аппетит разыгрался.
— Сегодня высплюсь как следует, а завтра к тебе, — буднично сообщил Филимонов. — Ну, а потом машину в сервис отгоню. Как раз успею до окончания твоего рабочего дня.
— Неужели? — я недоверчиво взглянула на своего собеседника. — А…
— А сегодня вечером тогда не приеду, — предупреждая мой следующий вопрос, проговорил однокашник. — А то родители заподозрят неладное.
Он подмигнул мне и снова принялся за салат. А я все на него смотрела и думала: а что будет, если он ко мне на Новый год заявится? Конечно, такое маловероятно. У парня наверняка ведь компания уже наметилась. А второго уже снова на дежурство. Нет, определенно ко мне на праздники в таком случае никто не приедет. Но зачем ему тогда меня с работы забирать? И отвозить с утра пораньше. Не легче было бы с самого начала пересечься где-нибудь с друзьями и не заморачиваться насчет «Каравайчика». Ну, или на худой конец посвятил бы это время родным и близким. А тут я со своими детскими страхами. И если только представить, что этот оболтус вдруг окажется рядом под бой курантов… Это же сколько оливье Гошик может съесть? И почему от подобных мыслей стало так радостно на душе? Словно мой монотонный быт вдруг раскрасили яркими красками.
— Оль, ты чего это? — врезался в мои размышления подозрительно тихий голос пожарного. — Оля?
Он впервые назвал меня по имени! Как непривычно и вместе с тем волнующе. И куда делись те долгие годы нашего расставания? Как-будто не шесть лет не виделись, а всего лишь час. Я столько времени думала, что забыла о нем, что перешагнула через детскую привязанность к первому парню в классе и пошла дальше, навстречу новым знакомствам и романтическим встречам. Но взрослая жизнь оказалась совсем не такой, какой я себе ее представляла в школе. Я осталась все такой же доброй и немного замкнутой в себе. Интровертом. И вот сейчас, когда я уже начала меняться (пока что внешне), стала самостоятельной и взлетела вверх, на меня обрушилось мое прошлое. Которое стало настоящим и грозило превратиться в будущее. Оно сидело напротив и обеспокоенно на меня смотрело. А я к своему стыду осознавала, что Филимонов мне не дал ни одного повода выставить его вон. Я даже поругаться с ним по-человечески не могла. Он, в отличие от меня, очень сильно внутренне изменился.