Дима отстал, не желая дальше идти на усугубление. Серёжа тогда победил, что было редким в словесных поединках, ведь если напрячь память, каждый из нас больше всего вспоминал именно о Пустом. Что касается стрингов, точнее, чего-то подобного им: однажды в фитнес клубе Дмитрий показался пред нами в подобном белье, что мы ему, разумеется, надолго запомнили.
— Если носить не будешь, сам плати. А то весь кайф отберёшь, — потребовал я.
— Не-е, уже не катит, сами сказали, теперь платите, — отшутился Дима, не убирая широкую улыбку с лица и усаживаясь обратно в машину.
Рома прикрыл воротины, но мы вспомнили о затянувшейся шутке с Серёжей. Хотели помучить его, а по итогу щит совсем вылетел из головы. Сущность Еврея взяла своё, и в душе он уже принял наше предложение взять на себя расходы, подписал и закрепил договор у нотариуса и юристов без права обжаловать решение.
— Подожди!
Вернувшись в гараж, я взял Скрип и вынес Серёже.
— А точно! Ладно, заслужил… — выказав искусственное сомнение, согласился Рома. — Твой. Будешь прикрывать свою пустую голову!
Как же Серёжа был счастлив. Так мог радоваться лишь ребёнок или только что сильно разочаровавшийся человек. Глаза загорелись, а руки сами потянулись забрать неведомо что. Он так активно эмоционировал, хотя даже не знал, что конкретно мы ему дали.
— Щит, что ли? Здорово. Спасибо, пацики… — рассохся наш Бэк, растроганно изучая этакий кубик Рубика, а в его случае, логический тупик. Особо не мучая и без того изведённого Серёжу, мы показали, как всё работает, и его счастью не было видно конца.
— Носи и радуйся! А то ведь никогда не накопишь на нормальную защиту с твоим алкоголизмом! — добавив дёгтя, рубанул Рома.
— Идём куда-нибудь сегодня, за кристаллами или тренироваться? — тут же опомнился Пустой, так как ему понадобилось быстрее опробовать собственный Скрипт.
Серёжа ещё никогда не дрался, используя щит, но всегда хотел. Найти раскладной, чтобы получалось вот так запросто спрятать, прежде не удавалось. Скрипт устроен так, что должен рассеивать встречную ману.
— Нет, так чисто с утра пораньше все поднялись, показать вам награбленное, и по домам, — высказался я с сарказмом.
Все уселись, и мы поехали. Дима перестал думать о броне, его захлестнули эмоции касаемо ящиков, он вёл машину и размышлял, уже успев так углубиться, что чуть ли не выпадал из беседы.
— Потренируемся, давай! Только, может, ко мне сначала заедем? — сыграв на общей слабости, высказался Рома, словно морская сирена.
Уговаривать ему не пришлось.
— Не-ет! — протянув каждую букву, возразил Дима.