— Хорошо бы. Пару, в качестве показательной акции. Может, не сто пятую, но что-нибудь вроде того. Ноги поломать в коленках… — как о норме, спокойно пояснил Статик.
Он геройствовал напоказ, я не думаю, что он бы реально смог убить человека, по крайнем мере, намеренно, подойдя к делу с таким замыслом, а не в результате стечения обстоятельств.
— Ну, допустим, идём на эту встречу. Этот тип сказал место и время? — уточнил Еврей.
— А если подстава, он придумал на моменте, со страху, а мы поведёмся? — вбросил сомнения Серёжа и ушёл в туалет.
Через минуту мы услышали звук чего-то сломавшегося. Все засмеялись, предчувствуя свежую пачку оправданий.
— Ой! — послышалось из коридора.
Рома тоже гоготал, но ему пришлось идти проверять и смиренно подсчитывать убытки. Разве что, чуть поругавшись, компенсируя поломанную вещь поломанным моральным духом. Узрев причину, хозяин квартиры совсем не удивился, учитывая личность виновного, но не сразу поверил увиденному. Причиной замешательства являлась отломанная не по шву, цельная, а не полая, пропаянная металлическая ручка двери. От Серёжи звучал примерно стандартный набор аргументов в виде фраз: «Это не я, оно само, я ничего не делал, разве я мог…» — ну и всё в этом духе.
Рома заговорил, как только смог перестать матерится.
— Ну, объясни мне, как? — громко вопросил он, забрав из рук Серёжи испорченную часть и возвращаясь к нам. — Вот скажите мне, нормальный он человек?
Рома протянул мне отломанную железку. Действительно поражало.
— Если только ману через неё попробовал пропустить или силу специально увеличил, — предположил я. Что было бы крайне забавно в случае Пустого, ведь он не умел.
— Ты, может, захотел проверить, металлическая она или нет? Признайся по чесноку… — потребовал Рома.
— Посмотрите, она раньше надломилась, а я не вовремя тронул, — с виноватым взглядом, обречённо залепетал подоспевший Серёжа.
Даже будь оно так, как он говорил, никто не поверил бы из-за его репутации, но и если бы мы поняли, что он не виноват, прикалываться не прекратили б, чтоб не расслаблялся и за все прошлые косяки. С ним постоянно возникали моменты, ведущие к долгому и глубокому глуму и часто не поддававшиеся нормальному объяснению.
— Серёжа, мать твою, ты мне уже половину квартиры должен! Не говоря уже о посуде, одни минусы от тебя, как ни придёшь, — в лёгком психозе нагонял на него Рома, но выражаясь с доброй интонацией.
Пустому в данную минуту приходилось выслушивать.
— А о чём ты говорил, Арчи? — уходя от Роминой печали, Дима вспомнил о ранее упомянутой мною идее.