Чёрная скорлупа растрескалась, но с места не сдвинулась, ни кусочка не отпало. После шов резко стянулся, сжав кристалл так сильно, что казалось, энергоноситель стал меньше и даже щёлкнул от приложенных к нему усилий.
Южену поплохело, он даже поперхнулся, до последнего не ожидая ничего подобного, его сознание не признавало попытки Ирманта разбить накопитель. Распорядитель громко выдал из себя восклицание, требующее срочно заканчивать с Орталеоном.
Два дорого упакованных бойца встали прямо около защитной грани и принялись лупить по щиту оружием, наполняя каждый удар маной и работая на повышение, не двигаясь с места. Барьер вспыхивал от соприкосновений и исчезал до следующей атаки, но принимал дамаг неизменно устойчиво, ничего не пропуская.
Остальные Опустошители хорошо расслышали команду, но в бой не спешили, испугавшись, несмотря на уверенность в собственных силах и бесстрашие, присущее им в любом из прежних боёв. Ящеры попросту струхнули от уже увиденного и пережитого, поубавив прыть и растеряв храбрость в схватке с этим соперником.
Помедлив, они вступили в бой, но по-особенному. Пятнадцать распределились вдалеке, взявшись за стрелковое оружие и планируя атаки оттуда, в каждую стрелу вкладывая большой заряд, а атаковали посменно. Остальные рассредоточились по святилищу так, чтобы не мешаться друг другу, и нападали по очереди, вбивая своё оружие в невидимую грань, словно колья, со всех направлений. А пока милишники разбегались для нового нападения, на сцену выходили лучники и метатели, успевавшие накопить очередной сильный выброс, воплощённый в искусственных орудиях из концентрата тёмной энергии. И так по кругу.
Орталеон не реагировал. Чуть обождал и занялся формированием второй сферы для удара по следующему аккумулятору, питаясь энергией Ахарата через свои печати.
После третьей волны Аримийского буйства силовое поле покрылось небольшими трещинами. Щит не успевал восстанавливаться даже при столь хорошей регенерации, как у атмы Ирманта.
Генерал Хан не имел и мысли касаемо происходящего, он никак не мог сообразить, что ему делать, и, откровенно говоря, завис, засомневавшись особенно в убеждениях насчёт нерушимости искр, хотя по факту, разрушения он пока не видел, только видоизменение и сжатие. Сейтлеры через Ахарат не пришли, и военачальник сломал себе всю голову в поисках ответа на вопрос, зачем тогда запускали столб. Раскусить намерения Орталеона ему было не дано со всем его возрастом и опытом, ведь такого плана, как взорвать Лейлу, у Асов изначально не было, да и вообще, сведения о возможности устроить подобный взрыв даже у пришельцев не находились в общей доступности. Орталеон и сам только случайно вспомнил.