Тибо приволок двоих слуг.
Один из них совершенно искренне спросил:
– Зачем же её менять, ваша милость? Совсем ж недавно меняли! Сами гляньте!
Второй слуга молчал, посматривал в пол и явно ждал, когда их отпустят восвояси.
– Я вас не советоваться звал.
– Но...
– Долго мне ещё ждать?!
Он заткнулся и вместе с приятелем занялся делом. Жоффруа, которому его собственный слуга в этот момент как раз намыливал голову, одобрительно заявил:
– Правильно, эн Андрэ. Их надо постоянно гонять. Какая разница – чистая вода или грязная? Если сказали: «Поменяй воду», – пойди и поменяй. Ведь если их не гонять – обнаглеют вконец.
Я посмотрел на разомлевшего рыцаря, хмыкнул и полез в бочку.
Когда я закончил мытьё, Тибо уже ждал с чистым бельём... Кстати, о белье. Оно состояло из двух частей: «ночной рубашки», опускавшейся до колен, и куска ткани, который наматывался на бёдра на манер подгузника. Облачаясь в это непотребство, я со вздохом вспомнил родной двадцатый век...
Грязную одежду Тибо отдал женщинам: вычистить и зашить.
Потом наступила очередь лекаря, тщедушного изнурённого мужичонки лет сорока пяти.
Этот сморчок минут пять копался в моей ране (без всякого наркоза, разумеется), потом смазал её густой мазью. Поначалу стало полегче, но через пять минут после того, как лекаришка ушёл, я был готов выть, бегать по стенкам и кусать каждого, кто попробует встать у меня на дороге. Ощущение было такое, будто на ногу плеснули раскалённым металлом.
Но к вечеру боль отчасти унялась. Как раз вовремя, потому что мне сообщили о скором начале пиршества.
Прихрамывая, я двинулся в обеденный зал.
Пиршественная зала была набита народом, что называется, под завязку. Мест не хватало, но мне, естественно, место нашлось.
Эн Бернард сидел за главным столом, но не во главе его, зато не на скамье, а на высоком деревянном стуле. Схожее сиденье стояло рядом – и там, в синем платье с кружевами, находилась та самая женщина, красоте которой я так поразился вчера, когда мы тушили пожар. Оказалось, это жена Бернарда Луиза. В эту женщину можно было запросто влюбиться. Особенно, когда она смеялась. Но стоило только увидеть, как встречаются её глаза и глаза Бернарда, чтобы оставить всякую надежду когда-либо завоевать сердце красавицы.
По правую руку от Бернарда сидел Родриго. Напротив Родриго, слева от меня, – Рауль. Несколько раз за вечер я замечал его недобрый взгляд, устремлённый на Бернарда. Вспомнились слова, сказанные Раулем в день, когда они с Родриго договаривались о союзе против Роберта. Рауль признался, что они никогда с Бернардом не ладили, но что, несмотря на это, он считает своим долгом помочь Бернарду против наёмников... Интересно, в чём была причина их вражды? Какие-то старые счёты?