– Вы это так воспринимаете? – улыбнулся Иммануил.
– А как, чёрт побери, я ещё это должен воспринимать?!
Еврей-полиглот отрицательно покачал головой.
– Я вас никуда не вселял, – порадовал он меня. – Да и вы сами, строго говоря, никуда не вселялись. Просто вы... видите вещи такими, какими вас научили их видеть. Начитались в книгах историй о переселении душ, вот и мерите всё привычной мерой.
– Не понял.
Господин Всезнайка, помешав воду в котелке, опустился на табуретку. С ложкой в руках.
– Жил один рыцарь, – произнёс он. – По-своему этот рыцарь искренне верил в Бога и старался делать всё, что, как ему казалось, должно было понравиться Богу. Каждое воскресенье рыцарь, как и положено, посещал Церковь. И, слушая проповедь и рассказы из Священного Писания, не раз и не два удивлялся рыцарь: как же так – в древности люди не только не верили божьим людям, но наоборот – гнали их и преследовали.
«Как они могли быть настолько слепы? Вот будь я на их месте...» – частенько думал рыцарь.
Между тем он продолжал жить как жил, служа Богу верой и мечом. Но с некоторых пор стало брать его сомнение – а угодно ли Богу то, что он делает? Не может ли так быть, что Бог как раз на стороне тех, против кого он обращает своё оружие? Может быть, через тысячу лет кто-нибудь тоже услышит о его времени и удивится: почему люди, жившие в это время, не могли отличить Божье дело от фарисейства? И очень хотел рыцарь понять, на чьей стороне правда. Так же хотел понять, как понимал – как ему казалось – он время библейское. Увидеть так, как будут видеть его время люди через тысячу лет... И Господь внял его молитве. Правда, попутно этот рыцарь забыл всё остальное, но... – Тут Иммануил сделал паузу. – Но иначе выполнить его просьбу было бы невозможно.
– Почему?
– А вы подумайте сами.
Я подумал. Всё было логично. Но невероятно.
– Вы откуда всё это знаете? – хрипло спросил я. Иммануил грустно улыбнулся.
– Это только догадка. Я не знаю, что же именно с вами произошло. Может быть, истолковывая события таким образом, я и не совсем прав, но одно я могу вам сказать совершенно точно: вы не одержимый.
Желудок завязался в тугой ком. Если моя память и жизнь в Санкт-Петербурге, которую я помню, – ноль без палочки, то... Мне стало страшно.
– Почему вы так в этом уверены, что я не одержим?
Иммануил посмотрел на меня, как мне показалось, с сочувствием:
– Потому что у вас одна душа, а не две, Андрэ, и вы не бесноватый.
Я помолчал. Потом спросил:
– Вы ясновидец?
На лице хозяина пещерки промелькнула лёгкая улыбка:
– Я не колдун и не чародей, если вы это имеете в виду.