И ей удалось! Я повёлся на её провокацию, как мальчишка!
Как дурак, я собственными руками снял знак с её тела.
Позволил сбежать. Дал обвести себя вокруг пальца.
Лилу МакУилан - имя безумия. Имя одержимости.
В красных кварталах у ши нет имён. Есть только номера. И в этом, демоны нас дери, наш просчёт!
Все эти годы, все эти чёртовы годы я много раз представлял нашу встречу. Она являлась в ночных видениях, была там, как живая и своим присутствием оживляла моё безумие снова и снова.
Я представлял её на коленях. Сломленную. Покорную. Счастливую сдаться на милость победителя.
И в то же время знал, что с этой девочкой не будет так просто.
И это заводило ещё сильнее!
Когда дверь открылась и в комнату вошла она, я чуть не кончил прямо в штаны, как мальчишка. Чтобы было понятнее, скажу так: сперва я увидел её грудь, затем её саму.
Пышные тяжёлые полушария казалось, хотели порвать тонкую ткань, вздымались в такт её частому дыханию.
Эти годы, показавшиеся мне вечностью, совсем не отразились на ней. Это юное нежное лицо я узнал бы из тысячи. Что там тысячи, из миллиона! Гладкая фарфоровая кожа, белая и чистая, как горный снег, сияющие глаза с длинными стрелами ресниц, приоткрытые пухлые губы…
Совершенство…
Когда я узнал, что она обрезала волосы, решил высечь за эту дурь собственными руками.
Но увидев беззащитную открытую шею, рыжие пружинки по сторонам от нежного лица… Удивительно, но такая причёска делала её ещё более юной и порочной одновременно.
На дне её глаз плескался страх, подбородок, который она так дерзко задирала, дрожал.
Я должен был сразу преподать ей урок, сразу развернуть, нагнуть… и отделать так, чтобы ходить не смогла. Чтобы точно стало неповадно бегать от своего господина.
Почти смог. Почти…
Этот одуряющий, развратный и дразнящий аромат её желания словно пригвоздил меня к чёртовому дивану!
Я побоялся, что если сразу наброшусь на её, выдам себя.
Выдам своё безумие.
То, что вынуждало разглядывать её голограмму со спорным (очень спорным!) удовольствием мазохиста. Смотреть на её юное лицо, в то время, как очередная девка отсасывала мне. Мять чьи-то сиськи, вдалбливаться в податливую плоть и сдавливать зубы чуть не до скрежета. Чтобы ненароком не произнести её имя.
Имя той, что осмелилась бросить мне вызов.
Той, что обвела меня, Рагхара Шэаррана, вокруг пальца.
Той, что стала моим безумием.
Моим наваждением.
Она, как и в ту ночь, трепетала в моих руках, забавно кусала губы, чтобы не стонать в голос.
Эта нахалка кончила, стоило мне лишь прикоснуться к ней. Я надеюсь, она не расслышала скрежета моих зубов, пока была в отключке.