В наш скандальный треугольник врезается вопросительный голос Светланы Алексеевны –мамы Очкарика. Она становиться так, чтобы видеть нас всех и неодобрительно смотрит на бутылку в руке Вики.
— Ты… что случилось?
— А что могло случиться, Светлана Алексеевна? — пьяно «делает глаза» гламурная киса. — Пришла поздравить со светлым днем подругу детства, за это же не расстреливают?
— Ты пьяная?
Мысленно прикрываю глаза рукой, в который раз задаваясь вопросом, почему в подобных ситуациях люди, как правило, начинают с констатации очевидных фактов? От нее даже без бутылки алкоголем прет с заносом на пару метров вперед.
— Светлана Алексеевна, вы же знаете, что иногда в жизни случаются огорчения. — Гламурная киса криво ей подмигивает. — И иногда с ними никак не справиться без… помощи. Я вот напиваюсь, — машет бутылкой, — а наша маленькая засранка голову лечила.
Она прикрывает рот ладонью, как будто разболтала большой секрет.
— Антон, пожалуйста, уведи Йени.
Я бы и рад, но она стоит сзади, как вкопанная. Смотрит куда-то сквозь меня стеклянными глазами и почти не реагирует на мои попытки окликнуть ее по имени. А когда встряхиваю ее за плечи, вырывается и вдруг сама идет Вике навстречу.
— Антон, забери ее! — почему-то кричит теща.
Ловлю Йени за запястье.
Она резко — как будто даже слышу хруст в ее плече — одергивает руку.
В пару шагов оказывается рядом с Викой.
— Месть? — слышу ее сухой и хрустящий, как гравий под ногами, вопрос. — Месть за что?
На этот раз гламурная киса надолго присасывается к горлышку, а потом просто выплескивает вино на моего Очкарика. Красное пятно расплывается по ткани, стекает вниз по животу.
Йени столбенеет, не отзывается на наши с ее матерью попытки привести ее в чувство, как будто кто-то душа вышла погулять из этого тела.
— Убирайся вон! — орет женщина, пытаясь оттолкнуть Вику, которая лезет к Очкарику, пытаясь ударить.
Успеваю поймать ее, скрутить за руки, но гламурная киса брыкается, словно одержимая.
— Они тебе тоже не сказали, майор? Большой секрет Воскресенских, большая семейная трагедия. Большой пиздежь, который они вешают всем лохам вроде тебя!
Напоминаю себе, что женщин, даже если они ведут себя как твари, бить нельзя.
— Ну, Светлана Алексеевна, просветите зятя, что подсунули ему сумасшедшую, которая дважды хотела выйти в окно и живет на таблетках, потому что иначе у нее едет крыша и дохнет кукушка! Расскажите, что она нажаловалась папочке на мальчика, который не так ее поимел, и того мальчика потом нашли дохлым в лесу! Расскажите, что впарили нормальному мужику больную на всю голову психопатку!