Но не в этот раз. Антон вдруг появляется прямо надо мной, смотрит сверху-вниз, держа одну руку в кармане простых домашних брюк от спортивного костюма, а во второй, экраном ко мне, мой собственный телефон.
— Не уверена, — еле ворочая языком, отвечаю я, пока он вкладывает телефон в мою протянутую ладонь.
— Прости, что разбудил. Но вот так уже второй час. Я подумал, может, что-то случилось.
— Спасибо. — Куда бы глаза спрятать? — Который час?
— Половина четвертого. Я почти закончил с завтрако-обедом, но мне нужна еще пара рук, так что… как поговоришь, спускайся вниз. Ванна там, — кивает направо. — Но полотенце только одно, и я уже им вытерся. Так что…
— Без проблем.
Он еще раз окидывает меня взглядом — и на мгновение мне кажется, что эта немного приподнятая бровь — признак того, что ему нравится увиденное. Но это лишь мгновение, помноженное на мою буйную фантазию.
Я слишком люблю додумывать то, чего нет. И в основном именно оттуда растут ноги всех моих проблем.
Хорошо, что у меня нет времени и дальше упиваться собственным стыдом, потому что если я прямо сейчас не отвечу на звонок, то родители поднимут по тревоге всю полицию Петербурга.
Я мысленно хихикаю, представляя совсем уж нелепое: «Мам, не переживай, я как раз была с мужчиной из «органов».
— Йен?! Алло! — Мама чуть не рыдает в трубку, и этого достаточно, чтобы весь флер романтического настроения вылетел в трубу.
Укор совести проходится по мне тяжелым катком, вынуждает подняться на ноги и избегать смотреть на себя в висящее на противоположной стене зеркало в кованой «под бронзу» раме.
— Где ты?! Что случилось?! Куда ты пропала?! — У матери, судя по надрыву, предистеричное состояние, а с ее гипертонией это просто недопустимо. — Ты… в порядке?
Я знаю, о чем она интересуется так осторожно.
У нее есть повод устраивать истерики, если дочь не выходит на связь продолжительное время, тем более после того, как побывала на свадьбе бывшего. Хоть, конечно, я умею притворяться и могла бы получить «Оскар» за безупречное исполнение роли «Счастлива за бывшего».
— Прости, пожалуйста, — искренне извиняюсь я. — У меня все хорошо, мамочка. Правда. Мне так жаль. Я свинья.
— Почему ты не отвечала на звонки? Куда пропала? Ничего никому не сказала. Саша сказал, что ты просто ушла — и больше тебя никто не видел.
Я прикрываю лицо ладонью, представляя, как прошла Сашина брачная ночь: в бесконечных звонках от моей матери, которая успела накрутить себя и придумать парочку мрачных сценариев. И во всем этом виновата только я.
Что мне ей ответить?
Что я напилась с незнакомым мужчиной и провела ночь в его постели, куда меня в общем-то не приглашали?