Она задирает голову, закрывает глаза и приподнимается на носочки.
Ресницы смешными тенями дрожат на щеках с россыпью веснушек.
— Твоих… — Чувствую ее ответ на своих губах. — Сейчас мне хочется твоих поцелуев.
Приходится как вчера: взять ее руки и уложить себе на плечи, в которые Очкарик тут же цепляется, как в спасательный круг. Обнимаю ее в ответ: одной ладонью накрываю спину, другую опускаю чуть ниже талии. Держу крепко, чтобы сейчас, раз уж мне доверили урок поцелуев, у меня был весь контроль.
Целовать девушку в первый раз — это всегда лотерея.
Понравится ли ей? Понравится ли мне? Какая она на вкус? Захочется ли мне еще? Попросит ли она продолжение?
Прижимаюсь к ее губа своими: это еще не поцелуй, а малышка уже всхлипывает, как будто ей вот-вот сделают больно. Я бы хотел разжать ее губы: немного грубо, напористо протолкнуть внутрь язык, показать ей, что прямо сейчас мы можем трахнуть друг друга ртами — и это будет не «засунуть язык в рот», а охуенно. Сделать так, чтобы из этой явно замороченной головы исчезли страх и предрассудки.
Я бы мог…
У меня снова звонит телефон.
И я жопой чую, что теперь это точно по работе.
— Малыш, мне нужно ответить, — говорю я, когда, спустя пару секунд, она так и продолжает цепляться в мои плечи, при этом выглядя так, словно теперь от этого действительно зависит ее жизнь.
— Да-да, прости, конечно… — отвечает сбивчиво. Пытается отойти, но натыкается бедрами на тумбу сзади, морщится и потирает ушибленную пятую точку. — Я переоденусь и могу вызвать такси, если у тебя поменялись планы.
Я прикладываю телефон к уху, отвечаю и прикрываю динамик рукой, когда на том конце связи меня действительно грузят рабочими вопросами. Осматриваю гостью с ног до головы, прикидываю, что на улице, несмотря на солнце днем, холодный ветер — и хоть ходить ей придется от порога до порога, а в машине тепло, все равно не хочу, чтобы переодевалась.
Даже если не шутил, когда обещал не дать отобрать свитер. Тем более, что он и правда любимый.
Но, но…
— Если хочешь — оставайся в нем, — говорю практически одними губами, стараясь не пропустить ничего важного из телефонного монолога моего подчиненного. — Чтобы не замерзла. И у меня будет повод напроситься на встречу.
Хотелось бы мне знать, чему адресован этот почти ошарашенный взгляд: тому, что я вот так запросто готов отдать незнакомке свою вещь или моему намеку на желание увидеться с ней еще раз.
— Обещаю вернуть его даже лучше, чем был, — шепотом отвечает она и снова зачем-то прячет нос с воротнике.
— С ценником и в магазинной упаковке?