Шерлок бы приложил ладонь к лицу и сказал, что эту задачу решил бы даже примитивный мозг Ватсона.
Я молчу. Хочется просто убежать, чтобы избавиться от давления, которое медленно вдавливает мою самооценку прямо в грязь.
— Кроссовки? — переспрашивает Вика, которая по-прежнему крутится между свекровью и невесткой, исполняя роль громоотвода. — Ой, да Йен вечно в кроссовках, туфли если надевает, то потом месяц выводит мозоли.
Наташа даже не пытается делать вид, что «проглотила» удобное объяснение.
Я прячу руки в карманы кофты. Нервно, резко, выдавая себя с головой.
— Потому что женщине не обязательно ходить на спичках, чтобы быть привлекательной, — вступается за меня Анна Павловна. — А у нашей Йени ножка как у Золушки.
Я понимаю, что она делает это не с умыслом стравить нелюбимую невестку и любимую несостоявшуюся жену ее сына. Понимаю и поэтому не могу на нее злиться, потому что хорошо помню, как она тяжело переживала наш с Сашей разрыв, а еще тяжелее — его скороспелые отношения с другой женщиной.
Но это не означает, что Анечка имеет право использовать меня в своих попытках задеть Наташу.
— Хотела… купить… такие же, — цедит Наташа, теперь уже разглядывая меня всю, с ног до головы и обратно. Сканирует, как опасный вирус. Снова впивается взглядом в кроссовки. — Но не было моего размера.
Я хочу придумать подходящий ответ. Так сильно хочу, что скрещиваю пальцы в карманах и морщусь от боли в суставах. И… ничего. Ноль мыслей и ноль идей. Все, чего я хочу — уйти подальше. В дом, за дом, пойти гулять куда глаза глядят. Или придумать отговорку о внезапной боли в желудке и вернуться домой.
— В следующий раз обязательно будет, — тихо отвечаю я. Максимум, на который оказался способен мой парализованный паникой мозг.
— Удобные? — напирает Наташа. — Не жмут? А то я слышала, что у этой модели очень прихотливая колодка — не под каждую стопу.
— Че? — снова влезает Вика. — Натка, это же не Лабутены, а кроссы из масс-маркета? Какая колодка? Налезли — и ладно.
Наташа натянуто улыбается в ответ на шутку. Пауза, чтобы я перевела дыхание.
И снова прицельный выстрел в меня — практически в упор. Я почти чувствую, как жжет во лбу опаленное порохом пулевое отверстие.
Мы-то понимаем, о каких именно «кроссовках» говорим. Это почти как в той моей книге, где король демонов вел переговоры о войне в кругу шпионов и доносчиков, и речь шла вовсе не о союзах и генералах, а о персиках и гранатах. Жаль, что я, блестяще написавшая ту сцену, в реальности оказываюсь с языком в заднице.
— С кроссовками все в порядке, — наконец, отвечаю я. Маленькая победа — не заикаюсь и голос не дрожит. — Планирую носить их долго.