— Что?
На последней ступеньке к двери дома, Макенна развернулась.
— Я не знаю, понятно? — повторила она сквозь зубы. — Я не могу дать тебе ответы, которые ты так хочешь, потому что у меня их нет.
Райан пошёл за ней, когда она открыла дверь и зашла в дом. Он осторожно наблюдал за тем, как она бросила сумочку на кофейный столик, прежде чем направиться на кухню, где чашка и кофе-машина вынесли всю тяжесть её гнева.
— Макенна… я не понимаю.
Сделав успокоительный вдох, Макенна провела рукой по волосам.
— Я просто не помню что случилось. Нас с мамой изгнали. Она рассказывала, что я была маленькой, может? поэтому и не помню стаю или того, что там случилось. Если при рождении мне дали другое имя, его изменили ещё до того, как я повзрослела и могла бы хоть что-то запомнить. Ответы на все твои вопросы умерли вместе с моей мамой, когда на неё напала группа соколов-перевёртышей, просто ради забавы.
Боль пронизывала каждое её слово. Грудь Райана сдавило, пока он смотрел, как Макенна стоит там со сверкающими от гнева и боли глазами. Неосознанно, он подался вперёд. Но Макенна попятилась.
— Нет.
Райан схватил Макенну за затылок и прижал к себе, обнимая. У него плохо получалась успокаивать, но он просто не мог ничего не сделать. Её боль пронзила, выворачивая нутро. Он принялся гладить Макенну по волосам. Всё это время, он думал, что она скрывает прошлое, и ни на минуту не задумался, что она скрывает, потому что слишком больно признать, что она не знает правды.
— Я могу найти их, Макенна. Расскажи всё, что знаешь о стае, и я найду их.
— Я не хочу их находить.
Она снова его удивила. Будь он на её месте, хотел бы знать правду — всю правду.
— Ты заслуживаешь знать свою историю. Заслуживаешь узнать, почему вас с матерью изгнали.
Отступив, Макенна пожала плечами.
— Если бы она хотела, чтобы я знала, рассказала бы.
— Она никогда не упоминала стаю?
— Однажды. — Это случилось, когда маму выгнали с работы. — Она сказала, что мы такого не заслуживаем, и надеется, что эти ублюдки за это заплатят.
— Что насчёт отца?
Грудь Макенны пронзила боль.
— Я один раз спросила о нём и мама начала плакать. Я больше не спрашивала. — Фиона Рей была сильной женщиной, которая едва ли умела плакать. Макенна впала в ступор при виде слёз матери, а потом пришло чувство собственной тупости. — Мне не интересно, что случилось. Кем я была раньше не важно. — Брехня.
— Я думаю тебе это важно.
— О, правда?
— Существует много других способов помогать в приюте. Но что ты делаешь? Ты находишь дома для одиночек, отслеживаешь их семьи и воссоединяешь. На каком-то уровне ты желаешь узнать правду о своём прошлом. — Макенна судорожно вздохнула, смотря на него так, будто он её ударил. — Я не пытаюсь сделать тебе больно. Никогда такого не подразумевал.