К своему глубокому сожалению.
Мы подъехали к дому, так и не сказав друг другу ни слова. Я вышла из машины и, неуверенно потоптавшись на месте, заглянула обратно в салон.
— Может быть… ты зайдешь… на чай… — но тут чертыхнулась про себя. Что я несу, что делаю?
Андрей бросил на меня раскаивающийся и одновременно насмешливый взгляд, сразу же отвернувшись.
— Хочешь, чтобы завтра все средства массовой информации раструбили, с кем ты проводила вечер в отсутствии в городе жениха?
— Да, ты прав, это была дурацкая идея… — я последний раз взглянула на него. — Спокойной ночи… — затем захлопнула дверь и пошла к дому.
Но за спиной услышала вслед негромкое восклицание Андрея:
— Да уж… вряд ли она будет спокойной…
Я проворочалась всю ночь, вспоминая каждое слово в своём разговоре с Андреем. Итак. Какой вывод я сделала? Я влюбилась. В этом уже сомнений не было. Влюбилась в родного брата собственного жениха. Плохо. Очень плохо. Если не сказать громче — это катастрофа! Теперь мне придётся всю оставшуюся жизнь томно вздыхать на его образ в экране или прятать свои чувства при виде его за общим обеденным столом. Нет, эта перспектива меня не очень-то устраивала.
Так толком и не выспавшись, я встала с постели и поплелась на кухню. Закинув в микроволновку холодную пиццу, которая уже несколько дней лежала в холодильнике, забралась с ногами на высокий стул и положила подбородок на колени. Я совсем запуталась. Сколько событий за неделю. Но как же можно было умудриться влюбиться в Андрея, я не понимала до сих пор. Он меня раздражал, бесил, его усмешки выводили из себя, и, в то же время, я ждала его появления с придыханием. Что же делать? Может, действительно, отказаться от всего и уехать? Но тогда это будет означать, что я заживо похороню мать в больнице, а себя — в тюрьме. А если выйти замуж за Ника, то думать-то всё равно буду об Андрее — это разве нормально? Я сломаю нам обоим жизнь, и у меня нет никакого желания делать больно Николаю, он не заслужил этого. А Андрей? Сможет ли он спокойно общаться с братом, если я, как он сам говорил, ему нужна. Ну а если я брошу Колю и буду с Андреем — тоже не вариант. В любом случае кого-то из них эта ситуация ранит.
Дурдом какой-то! Я схватилась за голову — от этих мыслей разыгралась сильная мигрень.
Микроволновка пропикала, сообщив о том, что пицца разогрета. Я нехотя достала её и откусила кусок. Рядом лежал планшет, который Николай оставил дома, и я открыла браузер, чтобы почитать новости из России, но сохранившаяся вкладка показал другое — ленту Берлина. Я задержалась на страничке, чтобы посмотреть, что нового на сайте, и есть ли фотографии моей будущей семьи. Тщательно пережёвывая пиццу, рассматривала новостные рубрики, пока не наткнулась на фотографии, из-за которых у меня в прямом смысле отвисла челюсть. Я не до конца понимала, что написано, но в общих чертах разгадала, о чём статья: Андрес в обнимку с Лилией веселился на дискотеке. Они без стеснения прилюдно целовались и обнимались. Абсолютно никого не стыдясь. А ниже снова была фотография, только в другом ракурсе и в другом месте, когда мы с Андреем гуляли и катались на лодке, причём поза была довольно откровенной, и со стороны могло показаться, что мы почти целуемся.