Быстро умывшись, собрала свои волосы в конский хвост, оделась и осторожно присела на край дивана, чтобы ему не мешать, дожидаясь такси. Чувствовала я себя отвратительно — не такое себе представляла утро после бурной ночи с любимым человеком. Оно стало оплеухой, ушатом холодной воды. И, наверное, заслужено.
— Такси ждёт, — хриплым голосом сказал Андрей, облокотившись о дверную арку, разъединявшую основную гостиную от коридора.
— Да, — кивнула я и, не посмотрев на Андрея, направилась к выходу. — Прости, — прошептала на прощание, кинув быстрый взгляд в его сторону.
Уже через полчаса я приехала в наш с Николасом дом и первым делом заперлась в ванной, где дала полную волю слезам. Всё, что ни делается — то к лучшему. Теперь у меня только одна задача — выйти замуж за Ника и расплатиться по долгам, а любовь подождёт. Невелика потеря. Но успокаивать себя было глупо и бессмысленно, когда сердце обливалось кровью, вспоминая события последней ночи.
А ещё через час, опустошённая, заплаканная и уставшая, будто всю ночь мешки разгружала, я вышла из ванной. И, обессилев от слёз и собственной вины, провалилась в сон, в котором было место и любви, и боли.
***
— Ника… — тихий голос Николаса с трудом дошёл до меня. — Ника… — он дотронулся ладонью до моей щеки, — проснись…
Я заворочалась во сне и с трудом открыла глаза.
— Боже мой, милая! — Николас с тревогой смотрел на моё лицо. — Что с тобой? Ты плакала, — он схватил меня в охапку и крепко прижал к себе. — Прости! Прости меня! Я такой болван! Прости! — он раскачивал моё “пластилиновое” тело вперёд-назад, успокаивая, как маленького ребёнка, который ударил коленку. — Я так виноват. Мне не стоило вот так психовать и оставлять тебя одну! Какой же я идиот.
Я, наконец, поняла, почему Николас винит себя. Он думает о вчерашнем скандале, о котором сама, впрочем, уже забыла. Вид у меня, наверное, был, прямо скажем, не очень. Видимо, опухшие от слёз глаза ещё больше отекли после сна, и это походило на то, что я проревела всю ночь напролёт и, обессиленная, уснула под утро. Что ж… даже к лучшему… не придётся объяснять, почему я, собственно, ревела.
— Всё в порядке, — выдавила из себя, пытаясь изобразить счастливую улыбку. — Ты ведь рядом, значит, уже всё хорошо.
Стало душно в его объятиях. Почему-то его запах, когда-то сводивший меня с ума, стал противен, его голос, которым восхищалась, стал раздражать, и вообще… жесты, смех, улыбка, прищуренные глаза — его дурацкая привычка, когда он о чём-то думал, — всё это вызывало теперь бурю негативных эмоций.