Я продолжала изучать этот дивный дом.
В утреннем свете он выглядел еще более привлекательным. И я бы точно осталась здесь, напрочь позабыв о внешнем мире. И о том, от чего я бежала.
Окно библиотеки как раз выходило на море, которое слабо отражало пробивающееся из-за облаков солнце.
Пальцы согревала горячая кружка с кофе, дивно отдающий амаретто. Глаза выискивали любые детали, чтобы картина в моей памяти могла сохраниться как можно более красочной. Как можно сочнее, словно написанная маслом.
— Прячешься? — вновь напугал меня, бесшумно заходя.
— А ты преследуешь меня? — улыбнулась.
Он остановился напротив, вглядываясь в море. И задумчивая отражая его на своем лице, словно общаясь с этой стихией.
— Это было мое любимое место. Рад, что нашел тебя здесь.
Утро началось около часа назад и я, как прирожденная итальянка, уже начала его с кофе. На часах еще было рано. Однако не для меня, уже почти привыкшей к ранним подъемам.
— Еще раз, как давно ты здесь был? — недоверчиво взглянула я.
Он явно что-то недоговаривал.
— Я жил здесь какое-то время еще до монастыря. Но после останавливался, как гость.
— Меня все больше и больше забавляет, как ты ведешь жизнь монаха, — стрельнула взглядом, делая глоток.
— И что это значит? — играючи склонил голову набок.
— Уж слишком много маленьких исключений из правил. Если сначала это касалось путешествий по стране, то теперь список вновь пополнился.
— И что уже в этом списке?
— Встречи, да и не только встречи, со мной. Твои фокусы с переодеванием, прогулками, телефон, машина, личные средства. А теперь и этот дом. О чем еще вы молчите, Настоятель Франциск? — хитро улыбнулась, наблюдая за изменениями в его лице.
Он молча взял кружку с моих рук, заставив меня замереть с поднятыми руками, и отставил на встроенный в стену кофейный столик.
Взгляд становился пугающим. Таким, что даже на мгновение решила, что я, наконец-то, зашла слишком далеко со своими язвительными комментариями.
Мои зрачки расширились, пульс скакнул.
И его тонкие пальцы медленно придвинули меня за талию, заглядывая в мое лицо.
— Испугалась? — игриво улыбнулся, снимая наваждение.
— Никогда не пойму, когда ты играешь Ника, а когда Франциска, — буркнула.
— Даже, если я буду вести служение, я всегда буду оставаться для тебя Ником.
— Прям всегда? — недоверчиво сощурилась.
— Всегда.
— Мне нужны гарантии.
Он засмеялся, отодвинувшись. Дав мне вновь взять мою чашку.