— Да, спасибо, — негромко ответила.
— Однако, мне не дает покоя один вопрос… И я надеялся, что вы сможете мне с ним помочь.
— Постараюсь сделать все, что в моих силах, — подготовилась я стандартным вопросам о монастырской жизни.
— Скажите, сестра Мигель, что с вами случилось, что вы подались в монастырь?
Ладони вновь вспотели.
— Я осознала, что только там я смогу полностью посвятить себя Богу, если вы об этом, — вновь повторила я этому толстяку.
— Ну что вы, я абсолютно вас понимаю. Однако, одна один момент никак не состыковывается в моей голове. Как модельное агентство “Элита” вас так легко отпустило?
И тут я поняла, что меня разоблачили.
— Как? — как ворона повторила я за Алом.
— Да, как? — вновь отозвался мужчина, глаза которого горели неподдельным интересом.
— Я… Какое агентство? — прищурилась для достоверности.
— Уважаемая сестра Мигель, не поймите меня неправильно. Я вовсе здесь не для того, чтобы как-то вас обидеть или использовать для своих собственных целей. Напротив, мною движет искреннее любопытно, не подкрепленное никакой корыстью! Все же, мне очень интересно, как вы смогли покинуть агентство, не пробыв там даже и года?
Я растерялась. Если он не пытался меня шантажировать, то зачем ему это было нужно? Может быть, его и впрямь ведет чистый интерес?
— Откуда вы знаете, что я на них работала? — испуганно кинула.
— Не беспокойтесь. Не уверен, что кто-то из здесь присутствующих об этом даже догадывается. Однако моя работа тесно связана с рекламой. А знать, что сейчас в тренде — моя профессия. И уж я-то точно узнал ваше лицо, успевшее промелькнуть на нескольких обложках моих журналов.
Он немного наклонился, быстро окидывая взглядом публику. Явно пытаясь удостовериться, что нас никто не подслушивает.
— Сестра… Я многое знаю. Как и то, что Элита играет в очень темные игры. Грязные. Я слышал страшные истории от моделей, с которыми мне приходилось мимолетно работать. Однако, как только они начинали что-то говорить, то вскоре исчезали с обложек. А сказанная информация — насильно забывалась. Поэтому, со всем своим сожалением и сочувствием я просто обязан спросить. Что с вами случилось?
Я почувствовала, как на щеку капнула горячая жижа из глаз. Это был первый человек, помимо Ника, который знал. Понимал. Хотелось броситься ему на грудь, несмотря на отталкивающую внешность, и зареветь, словно девчонка. Пожаловаться на несправедливый мир, на монастырь, на свою усталость прятаться.
Но я не могла.
— Я… сбежала, — лаконично уронила, понимая, что что-то ответить было нужно.