«Ты назвала меня трусом, - подумал он, глядя на север. – Но где же теперь ты сама, смелая девочка? Почему не приходишь снова, если все преграды для тебя нипочем?»
Чем ближе сэмери подъезжал к селению, тем мрачнее становились его думы. Да и Туманная долина, чей темный силуэт замаячил у северного края гор, не улучшала его настроения. Он уже почти решил повернуть обратно и съездить-таки к морю, чтобы развеяться, но тут его внимание привлек старый храм. Тамиладу рассказывал, что в храмах душа человека отдыхает. Эрвингалар помнил, как отец приезжал сюда. Он всегда заходил в храм один и не звал с собой сына. И что бы Тамиладу ни говорил про отдых души, выходил он оттуда всегда со следами слез на лице.
Сэмери бывал в храме пару раз, в детстве – скорее из любопытства, нежели от необходимости. Здесь не было служителя, и здание было еще более заброшенным, чем Белый город. Впрочем, и здесь какое-то древнее заклятие держало камни на своих местах, иначе крыша давно бы обрушилась, став большим курганом для тела Создательницы и Фиаэла.
Сэмери вышел из кареты и прошелся вдоль стен. Южная сторона вся поросла долинным мхом, и он тихо гудел, подставляя пушистые зеленые спинки солнцу. Эрвингалар улыбнулся и погладил мох. Тот добродушно завибрировал. Все как в детстве.
Сэмери обошел храм и с трудом открыл новые дубовые ворота: видно, люди все-таки ходили сюда, даже и без служителя, и время от времени заменяли прогнившие доски. Внутри было на удивление тепло и очень тихо. Свет струился через узкие окна под потолком, и помещение было словно бы прорезано пыльными золотистыми столбами. Серые камни казались сонными и довольными. Все дышало теплом, спокойствием. Эрвингалар улыбнулся и двинулся к южной стене. Он знал, что стена не настоящая, но все-таки чуть замедлился, прежде чем влиться в нее.
На мгновение мир вокруг затуманился, но потом все встало на свои места. Камни были все такими же серыми, свет – золотым, воздух – теплым. И все также высились два постамента. На одном из них покоилось тело Фиаэла, а на другом…
Эрвингалар моргнул и потер лицо руками в надежде, что это ему только видится. Но ничего не изменилось: постамент действительно был пуст.
- Я не сказал при Винсенте, - проговорил Лаони, принимаясь за свой утренний ритуал плетения. – Но я, кажется, знаю, откуда взялась та статуя.
- Тюлли? – спросил Марк, прибирая стол после завтрака.
- Да.
- И откуда же?
- Я сам ее туда принес, - просто ответил эльв. – Много лет назад, когда возвращался из Белого города. Я забрал из храма тело Создательницы.