- Письмо? Что такое письмо?
- Так ты тоже не умеешь писать? – расслабился Фергюс, убирая ладонь. – Вот смотри: эти закорючки – это буквы. Несколько букв рядышком складываются в слово. Ты знаешь, что такое слово?
- Знаю. Но слова говорят, а не… закорючивают, - возразила Тюлли.
- Слова можно и говорить, и записывать на бумаге. Я вот сейчас привяжу письмо к лапке голубя, он отнесет его моим друзьям, и они смогут прочитать слова, которые я написал.
- Голубь отнесет им твои слова? Здорово. Я тоже хочу писать слова, - Тюлли потянулась к перу и чернилам.
- Тюлли, этому нужно долго учиться.
- Ну хоть одну буковку покажи, ну пожа-а-алуйста, - заканючила Тюлли.
- Хорошо. Дай только оторву уголочек с письмом, а остальную бумагу можешь хоть всю изрисовать.
Фергюс аккуратно свернул послание и показал Тюлли первые три буквы алфавита. Она с энтузиазмом принялась их перерисовывать. Судя по корявости и неузнаваемости, каллиграфии не дано было записаться в разряд ее талантов.
Пока девушка была занята, Фергюс вернулся в голубятню, заплатил за голубя, отнес птицу в укромное место, где его никто не видел и не слышал, и там заколдовал. Письмо держалось крепко, чернила он проверил еще когда писал, так что волноваться за доставку письма не стоило. Разве что молиться, чтобы голубя никто не сожрал в пути.
Когда голубь захлопал крыльями и скрылся вдали, Фергюс расслабился: никто не заметил его действий, а Тюлли никогда не узнает, что было в письме. С удовольствием втянув в себя душистый черемуховый воздух, маг взбодрился и зашагал к закутку, где он оставил юную писательницу. Он был готов биться об заклад, что ей уже наскучили буквы, и она изображает на листе человечков, домики и другую ерунду, которую постоянно рисуют маленькие дети и не очень умные взрослые. Каково же было его удивление, когда он не обнаружил ее на том месте, где оставил.
Полупустая котомка, с которой маг вышел из дома, по-прежнему лежала на земле. Вокруг были раскиданы листы бумаги. На них в россыпи клякс в позе «муха обыкновенная, рукой тяжелой давленая» расположились двуногие комары (видимо, люди) и многоногие игольчатые чудовища (кажется, собачки). Домиков не было, но был портрет комара с рыбьим хвостом. Фергюс предпочел считать его недорисованной селедкой, а не своим портретом. Самой Тюлли нигде не было видно. В груди Фергюса заворочалось беспокойство.
Собрав бумагу и закинув на плечо котомку, маг прошелся туда-сюда по улице. Людей не было, их всосало внутрь домов призывными женскими кличами «Обед!». Маг прищурился, выискивая магические потоки, и чуть расслабился: Тюлли не успела далеко уйти, всего лишь дошла до площади. Через минуту маг был уже там.