Наверное, выглядела глупо и нелепо. Даже смешно. Тарелка против Саймона — все равно, что идти с тростинкой против льва. Но он почему-то больше не трогал. Стоял на месте, словно изваяние и лишь грудь вздымалась от глубокого дыхания. И только интуитивно я ощущала то, насколько парень напряжен.
Ширинка расстегнута и видно нижнее белье, за которым был твердый, возбужденный до предела член. Поэтому я не сомневалась в том, что Саймон не остановится и, когда он вновь навис надо мной, была к этому готова. Замахнулась и хотела тарелкой ударить по его голове. Но он перехватил руку. Выхватил тарелку и швырнул ее в сторону, так, что она разбилась об стену.
— Не нужно! — взвыла и затрепыхалась, когда он поднял меня на руки, после чего куда-то понес.
Била его руками. Вырывалась и ногтями, до глубоких царапин впивалась в его кожу, но освободиться не могла. Слишком крепко Саймон держал меня в своих руках.
Он отнес меня в свою спальню. Бросил на кровать и, прежде чем я поняла, что произошло, парень меня замотал в одеяло. Не этого я ожидала и, закрываясь этим самым одеялом, отползла к краю кровати. Но Саймон больше не приближался. Наоборот, отошел к окну и, в полумраке я видела, как он опустил голову и сжал пальцами подоконник. Казалось, еще немного и сломает его.
— Отпусти меня, — пробормотала. Только сейчас уловила то, как мой собственный голос дрожал. Почему? Не понимала. Но в этот момент так же уловила влагу на щеках. Совершенно не ощутила того, как начала реветь. Даже не могла понять, в какой именно момент с моих глаз полились слезы, но сейчас изо всех сил начала тереть тыльной стороной ладони щеки и закрытые веки.
Чертов Анджело. Ненавидела его за то, через что он заставил меня пройти и ненавидела Саймона за то, что все это повторялось вновь.
Я сползла на пол и, зная, что не смогу добежать до двери, отошла в угол комнаты. Там села на пол и все еще продолжала прятаться под одеялом. Не отводила взгляд от Саймона, а он больше и не пытался подойти ко мне. Даже не смотрел на меня.
Держал в руке телефон и кому-то что-то писал. Сейчас, как никогда, казался злым. Разъяренным.
Но, по какой-то причине, больше не вызывал во мне страха. И только сейчас я поняла, что в той близости я не смогла рассмотреть его лица. Только подбородок и немного губы. У Саймона очень бледная кожа. Практически белая.
Я очень долго сидела в углу комнаты и все также не отрывала от парня взгляда. Но, в какой-то момент, глаза начали закрываться. Стресс ушел и на его место заняла сильная усталость, которая утяжеляла веки. Умоляла их закрыть.