Жлоб, пожалевший рубль, лёг на голый матрас. У командировочных чекушка показала дно, но разговор в самом разгаре. Соблазн велик, однако опытная проводница знает — больше они не купят. Суточные и квартирные уже дважды посчитаны, женой и самим пассажиром. Расходы распланированы до копейки, и деньги не будут растрачены в начале пути.
Особа в атласном халате уже сидит рядом с южным мужчиной и отпивает глоток коньяка, кокетливо отставив пальчик. В халате немного прохладно, из окна в коридоре дует, но галантный кавалер накинул ей на плечи свой пиджак.
Семья готовится ужинать, и жена гонит мужа за чаем. Сама застилает столик и выкладывает на припасённую тарелку жареную курочку. Самая правильная еда для путешествия и, в частности, для поезда. Хлеб белый, порезан кусочками. Есть печенье, а остальная снедь остаётся на завтра.
С верхней полки до женщин уже некоторое время доносились постанывание, кряхтение и оханье просыпающегося человека. Затем он поднялся, сел на полку, поздоровался и спросил сидевшую напротив бабусю:
— Не подскажете, какое сейчас число?
— Двадцать шестое марта, — ответила удивлённая старушка.
— А год 1973?
— Да, — насторожилась женщина.
— Смотрите — уже 26 марта 1973 года, а мы ещё не ужинали!
Бабуля понимающе улыбнулась шутнику. Он соскочил с полки и обнаружил девушек. Дальше дело завертелось. Старушка выложила пирожки и рыбину — леща, выловленного внуком, и лично ею засоленного. Вклад студенток — две булочки с изюмом был признан ничтожным, и их отправили за чаем. Из вещевого мешка, лежащего поверх чемодана, офицер извлёк свёрток, где в чистой тряпице оказалась завёрнута немудрящая еда холостяка. Буханка кислой черняшки. Шмат сала, толщиной пальцев в пять. Причём домашнего, осыпанного острым чёрным перцем, с толстыми мясными прожилками. Десяток варёных вкрутую яиц. Десяток средних картофелин в мундире. В целлофановом пакете ещё нашлись два крупных, хрустящих, ядрёных бочковых огурца, с прилипшим смородиновым листом. Большая крепкая луковица и зелёная фляжка в брезентовом чехле, вместе со складным ножом, тоже оказались на полностью заставленном столике.
Через совсем немного времени, энергичный офицер быстро и ровно настрогал выложенную снедь. Вместо тарелок вручил по ломтю хлеба с салом, налил себе и бабушке по стопке из фляги. "На кедровых орешках," — пояснил виночерпий старушке. Про студенток они оба решили: "Маленькие ещё. Пусть чай пьют." Вместо тоста было произнесено: "Раз, два, три... Господи, благослови!" И содержимое стопок отправилось по назначению.