И, черт возьми, это именно то, чего я хочу.
Одна рука Брукса, впивается в моё бедро, дёргая назад, навстречу его мощным толчкам. Другая оттягивает сосок. Я извиваюсь от удовольствия при каждом толчке его божественного члена.
— Черт возьми, как же я скучал по тому, как ты принимаешь меня, — ревёт любимый.
— Только тебя, — выдыхаю, дрожа.
Наши бёдра двигаются в безумном танце, а стоны оглушают. Брукс, не прекращая толчки, начинает дразнить клитор, и я возношусь всё выше и выше к небесам.
— О, чёрт, Брукс!
— Кончай, ангел! — приказывает он.
Весь мир на секунду становится белым и горячим, и я кончаю. Оргазм разрывает каждую клеточку тела, и я, выкрикнув его имя, разбиваюсь вдребезги. Стискиваю его обжигающе горячими, гладкими стеночками. Брукс рычит и присоединяется ко мне. Яростно целует меня, пока наши тела сотрясаются от мощного оргазма.
Постепенно мы приходим в себя, и, не размыкая объятий, просто молча смотрим друг другу в глаза.
Слова придут позже.
Ну а что же сейчас?
А сейчас я уверена, что нам нужно повторить это снова.
Когда мы раньше жили здесь, у нас с Бруксом была одна небольшая традиция. Мы почти каждую субботу завтракали в маленьком уютном кафе на побережье. Нас знал весь обслуживающий персонал, и даже повару не надо было напоминать, что я любила бекон чуть более хрустящим, чем обычно и омлет с дополнительной порцией посыпки из нарезанных кубиками помидоров.
Сегодня суббота… и Брукс решил, что традиция должна быть продолжена.
Ну, что-то вроде того. Муж отправился в кафе один, чтобы взять еду на вынос, поскольку одежды у меня здесь не оказалось, кроме парадно-выходного платья, в котором я была вчера.
Брукс выгнал из гаража свой старый грузовик, который на моё удивление завёлся. Хотя, чему удивляться, когда у моего любимого волшебные руки?!
Покраснев от этой мысли, обнимаю одеяло и просто лениво улыбаюсь.
Да, его руки вкупе с его волшебным ртом заставили меня не единожды кричать от неземного удовольствия, прежде чем он, наконец, отправился за омлетом и картошкой фри.
Я вспоминаю пикантные моменты нашего жаркого от страсти утра и умопомрачительную ночь, но шорох шин на подъездной дорожке отвлекает меня.
Для возвращения Брукса ещё слишком рано. Тогда кто бы это мог быть?
Нахмурившись, выскальзываю из кровати. Смотрю в окно и замираю от обрушившейся на меня злости.
Да как он посмел заявиться сюда?!
Мой отец собственной персоной выходит из «Майбаха» и брезгливо сморщившись, сначала смотрит на дом, потом идёт по каменной дорожке к парадному крыльцу.
Закипая от злости, быстро надеваю платье.