- Как же, несколько раз пытались стрелами забросать. Отгоняли огненным боем. Приходило, правда, несколько человек и мягкую рухлядь менять и сами мы и силки на соболя ставили и из мушкетов били.
- А питались-то чем? – обмакивая корку хлеба в юшку, поинтересовался Иван.
- Да полно дичи и кабаны есть и олени, на зайцев силки ставили. Ещё лёд на реке кололи и рыбу ловили. Не голодали. Весною, когда полая вода снесла сделанную тунгусами преграду, снова двинулись в путь на лодьях, но встретили такое сильное сопротивление самояди, что это лето и всю зиму нам пришлось провести в тамошних местах. Больше в обороне сидели, чем двигались. Несколько десятков тунгусов убили и ранили, да и они стрелами у нас четверых серьёзно продырявили. Хорошо крещеный ненец Игнатий в травах разбирался, выходил раненых. Лето короткое вышло. Рано морозы ударили. С морозами и тунгусы ушли. Всего за лето и ста вёрст от предыдущего зимовья не прошли. Недалеко от устья речки Средней Кочомы пришлось снова зимовье ставить.
Вначале эвенки пытались нападать и на это зимовье, но их мы отгоняли «огненным боем». Однако вскоре нам через Игнатия Ханептека удалось помириться с ними. Торговлишку соболем и прочими зверьками наладили, даже несколько совсем дорогих горностаевых шкурок принесли, и совсем уж редкую шкуру большущего соболя – росомахи, которую местные называют - йекен. Как Тунгуска вскрылась, дальше тронулись. Теперь уже эвенки не препятствовали нам продолжать плавание.
До самого конца лета шли. Река всё мельче и уже становилась. Много перекатов пошло. Сотен семь, а то и поболе вёрст прошли. Остановились ввиду небольшой горы, когда и плыть уже нельзя было, да и о зимовье подумать следовало. Гору Юрьевой назвали. Там местные охотники и поведали, что совсем недалече верстах в двадцати начинается речка Чечуйка, что вскоре впадает в большую реку, которая течет встреч солнцу. Зимовье всё ж на Тунгуске поставили. Попроще, чем два предыдущих, тунгусы не шалили, так, что избой да баней обошлись. Всю зиму и с местными торговали и сами промышляли, богаты те места зверем. Тунгусам-то вся эта пушная мелочь без надобности, не тронутые места. По снегу по волоку за зиму и шитики перетащили.
Только лёд сошёл, двинулись дальше. Как тунгусы и баяли, вскоре Чечуй влился в широкую реку. Половодье, да и река сама быстрая, лодьи летели прямо. По берегам стояли поросшие густым лесом горы, ещё бывали красивые утёсы из красного камня, у подножья которых тянулись узкие бичевники (Бичевники — слегка наклонённые к реке низкие заливаемые берега, тянущиеся узкой полоской у подножья обрывистых высоких берегов).