— Так она назвалась матерью будущего лорда, миледи! — усмехнулась Мона. — По приказу короля. Сама не знаю, почему я растерялась и позволила. Но я тоже за порядок в моей кухне, и нечего всяким ни с того ни с сего вмешиваться в мои дела!
— Если вдруг войско короля возьмет Несс… — Иларис посмотрела выразительно. — В любом ином случае королю нет дела до твоей кухни.
— Не пугайте так, миледи! — всплеснула руками кухарка, — войско короля возьмёт Несс, скажете тоже!
Пока что они понимали друг друга.
Поднимаясь по лестнице наверх, Иларис задержалась у окна и бросила взгляд вверх, на облака. Из-за них как раз выкатилась круглая спелая луна и вовсю светила теперь на замок Несс, на тёмный парк…
Та самая луна. Нечасто она бывает такой огромной и яркой, но сейчас была, та самая. Как тогда.
Иларис не без труда подавила холодную дрожь.
Ничего страшного. Просто неприятные воспоминания.
Они покинули только что сданный замок, а луна светила, то есть просто занималась своим делом. Осада длиной в несколько месяцев. Продовольствие заканчивалось, и, самое ужасное — что-то случилось с колодцами, остаться без воды было совсем уж невыносимо. Старый герцог, стискивая зубы, сдался. Впереди неизвестность, и надежда самая смутная. Тогда гибель близких как будто ещё стояла перед глазами, а отвратительный смрад погребальный костров ещё щекотал ноздри. Там, в замке, приходилось сжигать тела убитых…
Иларис казалось, что она умерла. Дышала, двигалась, делала множество дел, кого-то утешала, распоряжалась — но умерла. Вдова дважды — когда-то у неё не стало мужа, и вот, недавно — любимого, погибшего при очередной попытке врагов штурмовать стены. Свекр согласился на их будущий брак, когда истечёт трехлетний траур по его сыну. И вот теперь всё, больше ничего не будет. Не получалось верить, не хотелось надеяться. А потом…
Чужие руки, больно стиснувшие её плечи, и насмешливое:
— Да на такие кости не бросятся даже мои собаки!
Ну да, её кости. Тогда она, должно быть, выглядела ужасно. И тот человек ничего не сделал, хотя мог всё. Он лишь оттолкнул её, отвернулся и лег спать. И хорошо — она его тоже не хотела. Он лишь раздул бы до неба пламя её ненависти, но она и так его возненавидела — и за те слова, и за прочее.
С ней могло случиться нечто во много раз худшее, так что есть за что поблагодарить судьбу. Те слова можно было забыть сразу. Но не получалось. Именно они остались острыми колючками в душе. И вот теперь, снова светила луна, точь-в-точь такая…
Иларис захлопнула ставни на окне, и постояла немного, прижавшись лбом к холодной каменной стене, прочитала молитву, чтобы успокоиться, и продолжила подниматься по лестнице. Голова кружилась, немного шатало, и напрасно она не взяла с собой лампу. Ещё немного. Вот…